Локшинова протянула было руку взять снимок, но не решилась, отдернула.

– Точно не могу утверждать, – ответила она. – Похожа вроде. Я ее тогда в нервном возбуждении не разглядела как следует. У той коса была, а у этой… волосы распущенные, до плеч. Нет… не помню. Сразу показалось: она – а теперь не знаю. Сколько годков прошло!

У Евы от разочарования вытянулось лицо. Настроение упало. Оно стало созвучно затяжному дождю за окном.

– Спасибо вам, Елизавета Васильевна, – сказал Смирнов, вставая со стула. – Мы пойдем.

Он незаметно пожал руку Евы – мол, я предупреждал, что зря едем. Она сердито вздохнула.

– Вы зачем приходили-то? – спохватилась Локшинова. – Демьян что-нибудь велел передать?

– Да, – соврал сыщик. – У него все хорошо. Живет, работает.

Фотография Мавры произвела на Евланию такое впечатление, что женщина забыла об опасности, которая, по словам гостьи, угрожает ее брату. И хорошо, а то пришлось бы выдумывать объяснения.

– Ну, слава богу! А то у меня сердце не на месте. Погода, наверное, тоску наводит.

Глаза Локшиновой беспокойно бегали, пальцы теребили края фартука, но «преподобная» молчала.

С зонтика Евы, поставленного у двери, натекла на чисто выскобленный пол лужица воды. Она извинилась.

– Пустое… – махнула рукой Евлания, с облегчением провожая гостей. – Храни Господь!

Уже в машине Ева выразила свое неудовольствие короткой памятью Локшиновой.

– Показалось ей! Они с братом явно что-то скрывают!

– Не думаю, – возразил Всеслав. – Нелегко узнать человека по фотографии, если ты плохо с ним знаком, да еще спустя десятки лет. Будь снисходительна, Ева. Нельзя подозревать людей из-за того, что они в чем- то не уверены. Частенько свидетели на опознании живого человека вспомнить не могут, а тут снимок черт знает какой давности.

– Ладно, ты прав. Куда мы едем?

– В больницу. Поговорим еще раз с докторшей Лидией Михайловной, очаровательной пожилой дамой. Ее муж лечил больного жениха Кати Зотовой.

– А с самим мужем можно встретиться?

– К сожалению, он умер, – нахмурился сыщик.

Им повезло, докторша находилась в своем кабинете, вела прием больных. Чисто формально, впрочем. В маленьком коридорчике у двери с надписью «Дерматолог» было пусто. Несколько стульев с потертыми сиденьями сиротливо стояли у стены.

Смирнов деликатно постучал.

– Войдите, – прозвучало из кабинета.

Лидия Михайловна пила чай. Она отставила чашку в сторону и улыбнулась.

– Снова вы? На сей раз не один?

– Моя коллега, корреспондент областной газеты, – солгал сыщик, представляя Еву. – Нас заинтересовала история вашего городка. Решили приехать вместе.

– Вы позволите? – спросила Ева, в подтверждение его слов доставая из сумки фотоаппарат. – Запечатлеем вас для потомков.

Старушка добродушно рассмеялась, порозовела от удовольствия. Ева сделала пару кадров, подсела к докторше и начала расспрашивать о березинском житье-бытье. Незаметно подвела к рассказу о прошлых событиях.

– Мы разыскали Катерину Зотову в Москве, – говорила она. – К несчастью, поздно. Она недавно умерла. Похоже, от той же самой болезни, что и обманувший ее жених. Вот какие странные совпадения случаются в жизни.

– Как? – удивленно уставилась на нее поверх очков Лидия Михайловна. – В самом деле?

– Ваш покойный муж, кажется, лечил молодого человека, – вмешался Смирнов. – Вы не помните его фамилию?

Старушка сдвинула брови, задумалась.

– Это имеет значение для читателей газеты?

– Мы хотим описать необычные, трагические судьбы реальных людей, – бросилась спасать положение Ева. – И через них показать все стороны жизни: не только патриотизм, профессионализм или творчество, но и любовь, ревность, возмездие.

– Да-да… – растерянно пробормотала докторша. – Вероятно, вы правы. Материал не должен быть сухим. Фамилия того человека была Нароков, муж много рассказывал о нем, да и городские сплетницы судачили. Нароковы жили с нами по соседству, а мой супруг был участковым врачом.

– А женщину, к которой он ушел, бросив Катю Зотову, вы случайно не знаете? Как потом сложилась ее судьба? Вышла ли она замуж?

Лидия Михайловна отрицательно покачала головой. Она не знала.

– Кто-нибудь из Нароковых еще жив? – спросил Всеслав. – С кем можно побеседовать?

– Родители умерли, но в том доме, по-моему, проживает их дочь. Мы иногда встречаемся в магазине.