щекотавший ноздри.

– Мне кажется, я догадываюсь, о чем вы думаете, – произнесла девушка.

– Очень может быть, – пожала плечами начальница экспедиции.

Некоторое время они молча смаковали кофе.

– Все это так странно, – внезапно заговорила Нора, словно продолжая давным-давно начатую беседу. – Мы нашли это место, этот дивный, восхитительный город. Он наполнен ценнейшими артефактами, каждый из которых – настоящий кладезь информации. Мы и надеяться не могли на подобную удачу. Казалось, вот- вот появятся ответы на все вопросы. – Она задумчиво посмотрела в огонь. – А в результате мы столкнулись лишь с новыми загадками, тревожными и пугающими. В киве множество прекрасно сохранившихся черепов. Каково их назначение? Церемонии какого рода здесь проводились?

Слоан, поставив кружку на землю, вопросительно уставилась на нее.

– Уверена, со временем мы получим ответы на все загадки, – произнесла она. – Только это будут совсем не те ответы, которых мы ожидаем. Так и совершаются научные открытия.

– Надеюсь, вы правы. Я не в первый раз на раскопках, и никогда у меня не было подобного ощущения. Интуиция подсказывает мне – что-то здесь не так. Я почувствовала это, как только увидела груды костей, обнаруженные Арагоном в склепе за амбарами. Представляете, они валяются там, как мусор.

Нора вновь смолкла и уставилась в огонь. Из темноты появилось еще два силуэта – Смитбэк и Холройд. Вскоре к костру подошел Блейк. С каждой минутой становилось светлее, деревья, совсем недавно казавшиеся темной массой, теперь четко обрисовывались на фоне неба.

– Бр-р, ну и холод, – пожаловался журналист. – Земля холодная, как яйца товарища Ленина. В довершение ко всему мой бездельник-дворецкий не соизволил почистить мне ботинки, хотя я специально оставил их у дверей.

– Да, теперь трудно отыскать хорошую прислугу, – изрек Блейк, слегка подражая голосу Смитбэка, и налил себе кофе. – Что за бурда, – недовольно пробормотал он, поднеся чашку к носу. – И о завтраке никто не побеспокоился. Наш дражайший повар взял за правило нежиться в постели до полудня. Может, стоит посоветовать ему оставить эти роскошные привычки, столь неуместные в походных условиях?

– Ладно, не будем хаять старину Бонаротти, – миролюбиво заметил Смитбэк. – Надо отдать ему должное, у него бездна достоинств. В конце концов, яства, которыми он нас балует, тоже не слишком соответствуют походным условиям. А о такой прихоти, как завтрак, нам, похоже, сегодня придется забыть.

Участники экспедиции сидели вокруг костра, грея пальцы о чашки с кофе и время от времени перебрасываясь словами. Все, кроме Слоан, ежились от утреннего холода. Похоже, изобилие волнующих открытий утомило не только меня одну, решила Нора. Солнце поднималось все выше, и окрестности, недавно тонувшие в серой дымке, окрасились разноцветными бликами.

– Какое пиршество для глаз, не правда ли? – произнес Смитбэк, заметив, как начальница экспедиции скользит взглядом по скалам.

– Сказано весьма поэтично, – усмехнулась она.

– Вы имеете дело с выдающимся художником слова, – провозгласил журналист, ковыряя ложкой кофейную гущу.

Со стороны палатки антрополога прошуршали торопливые шаги. Не сказав ни слова, Арагон опустился на землю, налил себе кофе и с поразительной быстротой опорожнил кружку. Когда он наливал себе вторую, Нора заметила, как дрожат его руки.

– Вчера вы опять допоздна не спали, Энрике?

Тот, казалось, не расслышал вопроса. Он прихлебывал кофе, сосредоточенно глядя в огонь.

– Да, вчера я долго не ложился. – Антрополог наконец устремил на Нору взгляд темных непроницаемых глаз. – Надеюсь, я никого не побеспокоил?

– Конечно нет, – поспешно заверила она.

– Вы что, рассматривали свои находки при свете лампы? – осведомился Блейк.

Арагон сделал последний глоток и наполнил кружку в третий раз.

– Да, – буркнул он.

– Удалось выяснить что-нибудь интересное?

Последовала долгая пауза.

– Да.

Голос его заставил сидевших у костра настороженно примолкнуть.

– Поделитесь же с нами дарованным вам откровением, брат наш, – прогнусавил Смитбэк в обычной дурашливой манере.

Арагон отставил кружку в сторону и заговорил – неторопливо, но уверенно. Судя по всему, он продумал речь заранее.

– Я уже говорил мисс Келли по поводу огромного склепа за амбарами, что это место производит чрезвычайно странное впечатление.

Профессор бережно вынул из кармана маленький пластиковый контейнер, поставил его на землю и снял крышку. Внутри лежали три обломка кости и фрагмент черепа.

– Наверху той груды я обнаружил примерно пятьдесят – шестьдесят скелетов, – продолжил он. – На некоторых даже сохранились остатки одежды и украшения. Как специалист-антрополог, могу сказать, что все эти скелеты принадлежали здоровым людям, хорошо питавшимся при жизни. В большинстве своем они пребывали во цвете лет и умерли в одно и то же время. Однако мне не удалось выявить никаких признаков насилия.

– И как же вы объяснили это загадочное явление? – подала голос Нора.

– Какая бы катастрофа ни повлекла за собой смерть этих людей, катастрофа эта разразилась внезапно. У тех, кто выжил, не было времени похоронить умерших должным образом. Я провел кое-какие исследования и не обнаружил никаких признаков массовых болезней. Впрочем, многие заболевания никак не сказываются на состоянии костей. Так или иначе, тела умерших просто-напросто перенесли в пещеру за амбарами и бросили поверх огромной груды костей, скопившихся там ранее. Что касается нижних, разрозненных скелетов, это, как говорится, совсем другая история, – с непроницаемым лицом продолжал Арагон. – Кости их по большей части сломаны, и в отличие от тел, брошенных сверху, они принадлежат людям, несомненно, умершим насильственной смертью. Речь идет о сотнях, а может быть, о тысячах убитых. Их останки накапливались годами. И, должен сказать, всех их умерщвляли весьма жестоким способом.

Арагон обвел сидевших у костра взглядом темных глаз. Сердце Норы бешено колотилось.

– Итак, – антрополог вытер лицо грязной банданой, – кости, находящиеся снизу, обладают несколькими необычными характеристиками. – Пинцетом с резиновыми кончиками он указал на фрагмент, лежавший в контейнере. – Первое – среди них много длинных, сломанных особым образом. Как вот эта.

– И в чем же состоит их особенность? – спросил Смитбэк.

– В том, что кости были сломаны в момент смерти. Не до и не после.

– Вы только это имели в виду? – осведомился Блейк.

– Не только. Кости сломаны в точности так, как анасази ломали кости лосей и оленей, добывая костный мозг. Видите вот этот фрагмент плечевой кости? Из него тоже…

– Подождите, подождите! – возбужденно перебил Смитбэк. – А для чего им был нужен костный мозг? Для того чтобы…

– Дайте мне закончить. Я также обратил внимание на то, что почти на всех костях имеются небольшие отметины. Исследовав эти отметины под микроскопом, я выяснил, что они сделаны каким-то каменным орудием в процессе расчленения скелета. Вне всякого сомнения, с трупов срезали плоть, как на скотобойне. Еще одна особенность состоит в огромном количестве раздробленных черепов, принадлежавших детям. Судя по отметкам в теменной и затылочной частях, с них были срезаны скальпы, в точности так, как с черепа девочки, обнаруженного в пуэбло Пита. Почти все детские черепа имеют явные признаки так называемого вскрытия на наковальне. Подобные признаки я выявил и на черепе из пуэбло Пита. К тому же многие просверлены и из них удалены круглые куски кости.

– А в чем состоят признаки «вскрытия на наковальне»? – спросила Нора.

– Это весьма специфические параллельные отметины, которые остаются лишь в одном случае – когда