голову жертвы кладут на плоский камень и бросают сверху другой, чтобы вскрыть черепную коробку. Подобные отметины часто встречаются на черепах животных, мозг которых употреблялся в пищу.

Краешком глаза Нора заметила Смитбэка, усердно строчащего в блокноте.

– Это еще не все, – продолжал Арагон. – На многих костях я заметил еще один необычный признак.

Он поднял пинцетом самый маленький фрагмент и продемонстрировал остальным.

– Посмотрите на концы через лупу.

– Я не вижу ничего необычного. – Нора взглянула первой. – Разве только легкий блеск на местах излома. Похоже, кости использовали для выделывания шкур.

– Нет, для других целей. Подобный блеск – верный признак кипячения в горшке.

– Их варили? – По ее спине пробежал неприятный холодок.

– Да, блеск появляется, если кости долгое время кипятятся в грубой керамической посуде, при этом все время подвергаясь помешиванию, – пояснил антрополог. – Как при варке супа. – Последнее замечание придало его рассказу особо зловещий оттенок.

Арагон потянулся за своей чашкой и допил кофе.

– Насколько я понял, жители этого города готовили себе пищу из человеческого мяса? – уточнил Холройд.

– Разумеется, мой коллега ведет именно к этому, – поспешил вставить свое слово Блейк. – Но, как ни странно, в мусорной яме я не обнаружил ни единого фрагмента человеческой кости. А вот костей животных, которых явно употребляли в пищу, там полным-полно.

Арагон хранил молчание.

Нора обвела глазами долину. Солнце уже вознеслось над скалами, позолотив их верхушки. Однако теперь вся дивная картина дышала не покоем, а тревогой и опасностью.

– Я должен сообщить вам еще кое-что, – едва слышно произнес антрополог.

– Что?

Арагон посмотрел на Слоан.

– Я не думаю, что склеп, который вы обнаружили, является захоронением.

– Скорее всего, это место жертвоприношения, – помимо собственной воли изрекла Нора.

– Вы правы. Несомненно, речь идет о ритуальном жертвоприношении. Осмотрев скелеты, я пришел к выводу, что они принадлежат людям, подвергнутым расчленению, упомянутому мной ранее. Затем плоть их отделили от костей, сварили или поджарили. Скорее всего, мясо находилось в сосудах, вокруг которых были уложены кости. Я обнаружил там остатки некоего коричневого вещества. Скорее всего, это высохшая плоть.

– Господи, меня сейчас вырвет, – не поднимая глаз от блокнота, пробормотал Смитбэк.

– Убитых также оскальпировали. Мозги их извлечены, и из них – как бы это сказать? – приготовлено нечто вроде желе, приправленного острым перцем. Я нашел остатки… этого блюда… внутри каждого черепа.

Повар, словно привлеченный разговором о кулинарии, появился из палатки, закрыл вход на молнию и приблизился к костру.

– Раньше вы не были любителем сенсационных заявлений, Энрике, – заявил Блейк. – Поцарапанные и отполированные кости вовсе не обязательно свидетельствуют о каннибализме.

– Я не употреблял термина «каннибализм», – возразил Арагон. – И пока что воздерживался от каких- либо заключений. Я просто сообщил вам о результатах собственных наблюдений.

– Из которых можно сделать лишь один вывод – анасази занимались каннибализмом, – процедил Блейк. – Но это противоречит всему, что мы о них знаем. Они были мирным народом и добывали пищу земледелием. До сих пор у нас не было ни единого свидетельства, позволяющего предположить, что они ели людей.

– Это не совсем так, – подавшись вперед, негромко произнесла Слоан. – Некоторые археологи придерживаются теории, согласно которой коренное население Северной Америки в древности занималось каннибализмом. Речь идет не только об анасази. Как, например, вы объясните такое явление, как Аватови?

– Аватови? – повторил Блейк. – Вы имеете в виду деревню племени хопи, уничтоженную в самом начале восемнадцатого века?

– Да, – кивнула Слоан. – После того как испанцы обратили жителей деревни в христианство, индейцы из окрестных поселений устроили там настоящую бойню. Тридцать лет спустя были обнаружены кости убитых. Все они имели те же признаки, о которых нам только что рассказал доктор Арагон.

– По всей видимости, каннибализм получал распространение в периоды, когда индейцы страдали от голода, – заметила Нора. – В нашей собственной культуре достаточно подобных примеров. И все же Квивира находится далеко от Аватови. Жители ее не принадлежали к племени хопи. Если они занимались каннибализмом, скорее всего, это был ритуальный каннибализм. Так сказать, узаконенный обычаями и традициями. Такой …

Она осеклась, глядя на Арагона.

– Такой же, какой бытовал среди ацтеков, – подхватил антрополог. – Доктор Блейк, вы уверены, будто анасази не могли заниматься каннибализмом. Но каннибализм ацтеков ни для кого не является тайной. Они поедали людей вовсе не для того, чтобы спастись от голода. Каннибализм был для них средством устрашения и социального контроля.

– Ну и что с того? – пожал плечами Блейк. – Мы же в Штатах, а не в Мексике. И исследуем город анасази, а не поселение ацтеков.

– Город анасази, где царила строгая классовая иерархия? Город анасази, где сохранились роскошные усыпальницы, некогда наполненные цветами? Город анасази, где, нравится вам это или нет, обнаружены признаки ритуального каннибализма? – Арагон задумчиво покачал головой. – Я подверг ряду анализов, применяемых в судебной медицине, черепа из верхнего и нижнего слоев. Различие в строении лицевых костей и челюстей доказывает, что эти останки принадлежат представителям двух разных народностей. Снизу – кости рабов анасази, сверху – правителей ацтеков. Все находки, сделанные мной в Квивире, наводят на следующее предположение: племя ацтеков или, возможно, их древние предки, тольтеки, примерно во второй половине десятого века подчинили себе цивилизацию анасази. С тех пор они превратились в правящий класс, обладавший неограниченной властью. Возможно, именно ацтеки стали инициаторами возведения огромных поселений в каньоне Чако и других местах.

– Вот уж не думал, что вы такой шутник, – саркастически изрек Блейк. – Воспринимать вашу теорию всерьез невозможно. Мы не располагаем свидетельствами, подтверждающими, что ацтеки оказывали на анасази какое-либо влияние, не говоря уж о рабстве. А науке об этих цивилизациях известно немало.

– Подождите, – вступила в разговор Нора. – Давайте не будем спешить с опровержениями. Никому и никогда не удавалось обнаружить город, подобный Квивире. И теория доктора Арагона многое объясняет. Во-первых, необычное расположение города. Во-вторых, сезонное паломничество, о котором вы, Арон, сами упоминали.

– А также собранные здесь огромные богатства, – добавила Слоан. – Вполне возможно, анасази вовсе не торговали с ацтеками, как мы предполагали раньше. Ацтеки поработили их, подчинили своей власти, которую укрепляли устрашающими религиозными обрядами и ритуальным каннибализмом.

Смитбэк собрался задать какой-то вопрос, но тут издалека донесся крик. Все, как по команде, повернули голову. К лагерю, не разбирая пути, мчался Свайр.

Добежав до костра, он согнулся пополам, с трудом переводя дыхание. Нора в ужасе уставилась на него. Одежда ковбоя промокла насквозь. Для человека, преодолевшего каньон-щель, в этом не было ничего странного. Однако рубашка его потемнела не только от воды, но и от крови, а с волос падали розоватые капли.

– Что случилось? – одними губами произнесла она.

– Лошади, – выдохнул Свайр. – Они убиты. Кто-то выпустил им кишки.

По стоянке прокатился испуганный гул. Нора вскинула руки, призывая всех к молчанию.

– Роско, прошу вас, расскажите подробнее.