Нора окинула взглядом город, замерший под полуденным солнцем. Открытие, сделанное Блейком, подвергало сомнению все, до сих пор известное науке об анасази.

– Давайте не будем торопиться с выводами, – растерянно пробормотала она. – Исследование еще только начинается.

– Разумеется, делать выводы еще рано. Тем более у нас столько интересного материала для анализа – человеческие волосы, обжаренные зерна.

– Зерна, – повторила Нора. – Кстати, вам известно, что амбары, расположенные в задней части города, в большинстве своем наполнены зерном и бобами?

– Нет, об этом я не знал, – покачал головой профессор.

– Об этом мне сообщила Слоан. Судя по всему, жители покинули город осенью, после сбора урожая. И покинули в большой спешке.

– Слоан… – рассеянно произнес Блейк. – Она заходила сюда утром. Кстати, где она сейчас?

– Наверное, где-нибудь в центральных помещениях, – ответила Нора. – Они вместе с Холройдом приступили к предварительным замерам. Позднее я непременно ее отыщу. А сейчас хочу посмотреть, как дела у доктора Арагона.

Блейк, погрузившись в какие-то собственные размышления, уже почти ее не слушал. Внезапно он повернулся и положил руку на плечо Смитбэка.

– Не хотите ли вернуться к своим обязанностям, мой незаменимый помощник?

– Не знаю, как прежде, а сейчас в этом городе рабство существует точно, – пробурчал журналист.

Нора поднесла к губам микрофон.

– Энрике, это Нора. Вы меня слышите?

– Ясно и четко, – раздалось после недолгой паузы. – Где вы находитесь?

– За амбарами.

– И что вы там делаете?

– Долго объяснять, – ответил Арагон, немного помолчав. – Подходите, сами увидите. Держитесь западной стороны.

Обогнув первую башню, Нора направилась в заднюю часть города. Антрополог любит таинственность, вздохнула она про себя. И почему, спрашивается, нельзя просто сообщить, чем он занят за амбарами?

Начальница экспедиции скользнула в узкий проход, тянувшийся мимо хранилищ и исчезавший в задней части пещеры. Здесь, в глубокой тени, становилось совсем сумрачно и прохладно, а воздух казался тяжелым и спертым. Нора выбралась в тесный коридор на задворках города. Наличие подобного коридора являлось одной из специфических особенностей Квивиры. Своды пещеры нависали здесь очень низко, и для дальнейшего продвижения ей пришлось опуститься на четвереньки. Темнота вокруг стала совсем непроглядной. Норе уже стало немного не по себе, когда она увидела впереди фонарь Арагона.

Преодолев несколько футов на четвереньках, она едва не наткнулась на антрополога. Рядом начальница экспедиции с содроганием обнаружила огромную кучу человеческих костей. В тусклом свете фонаря казалось, будто их шероховатые поверхности покрыты тонкой изящной резьбой. Одну из них Арагон держал в руках, разглядывая через ювелирную лупу. Неподалеку лежали его инструменты, необходимые для извлечения человеческих останков из грунта, – бамбуковые шпатели, деревянные штыри, щетки из слоновой кости. Судя по всему, они сегодня совершенно не пригодились.

Заметив Нору, антрополог поднял голову. Лицо его, как и всегда, хранило непроницаемое выражение.

– Что это? – спросила она. – Нечто вроде катакомб?

– Не знаю, – проронил он после долгой паузы, бережно опустив кость на землю. – Никогда прежде не видел такого огромного склепа. В Европе археологам доводилось наблюдать нечто подобное, но в Северной Америке – ни разу.

Нора бросила взгляд на останки. Наверху лежали прекрасно сохранившиеся скелеты, снизу – разрозненные кости, по большей части сломанные. Среди них виднелось множество пробитых черепов. В задней стене пещеры ей удалось разглядеть десятки продолбленных в камне пазов. Из некоторых торчали гнилые балки.

– Я тоже никогда не встречала чего-либо подобного, – прошептала она.

– Это совершенно не похоже на те захоронения, которые мне раньше доводилось исследовать, – заметил антрополог. – Несомненно, здесь имели место погребения разного типа. Те, чьи скелеты находятся сверху, не были даже похоронены в археологическом смысле этого слова. Умерших просто притащили сюда и бросили гнить.

– Вы обнаружили какие-либо следы насилия?

– На верхних, целых скелетах – абсолютно никаких.

– А на костях, что находятся внизу?

– Я как раз их осматриваю, – ответил Арагон.

Нора осмотрелась по сторонам, ощущая, как болезненно сжимается желудок. Человеческие останки отнюдь не являлись для нее малопривычным зрелищем, и все же в душном склепе ей стало не по себе.

– Но что это значит? – спросила она.

– Большое количество одновременных захоронений всегда означает то, что массовые смерти были вызваны одной причиной, – пристально глядя на нее, пояснил Арагон. – Самые частые из причин – голод, эпидемии, войны. – Он немного помолчал и добавил: – Или ритуальные жертвоприношения.

В это мгновение рация, висевшая на груди у Норы, громко затрещала.

– Мисс Келли, это Слоан. Вы где?

– С Арагоном, за амбарами. У вас что-нибудь случилось?

– По-моему, вам стоит это увидеть. Вам обоим. – Дрожь от волнения в ее голосе различалась даже сквозь треск динамика. – Встречаемся на центральной площади.

Через несколько минут Слоан вела их мимо двухэтажных строений в другой конец города.

– Мы занимались обычными обмерами, – торопливо объясняла она. – И вдруг Питер при помощи своего магнитометра обнаружил под полом одного здания просторную полость. Нечто вроде подвала.

Они вошли в дверной проем и оказались в просторном помещении, освещенном лишь ручным фонарем. В отличие от прочих, доселе обнаруженных в Квивире, оно оказалось совершенно пустым. Холройд в дальнем углу возился с магнитометром – плоской коробкой на колесах, снабженной небольшим жидкокристаллическим монитором у самого конца длинной рукояти.

Нора, едва взглянув на Питера, перевела взгляд в центр комнаты. В полу зияло огромное отверстие. Плоский камень, закрывавший отверстие, стоял аккуратно прислоненным к стене.

– Кто открыл? – услышала она резкий возглас Арагона.

Опять с ее авторитетом руководителя группы не посчитались. Испытывая легкую досаду, Нора заглянула внутрь ямы. И ахнула от неожиданности.

Внутри полости, выложенной каменными плитами, находилось двойное погребение. Причем не обычное захоронение анасази, где вместе с усопшим оставляли несколько горшков и украшений из бирюзы. В центре могилы стояли две огромные расписные чаши, а сломанные кости расчлененных скелетов лежали вокруг, образовывая сложный орнамент. Каждую чашу венчал пробитый череп с натянутым на него скальпом. Хлопчатобумажные покрывала, наброшенные на них, почти полностью сгнили. Однако, судя по сохранившимся лоскутам, в свое время ткань была разрисована оскаленными черепами и искаженными ужасом лицами. Белые волосы одного скальпа, заплетенные в длинные косицы, украшали бирюзовые подвески. У другого на каждом конце каштановой косы висел диск из полированного абалона.[15] Передние зубы обоих черепов оказались просверлены и инкрустированы красными камешками.

Рядом с останками стояли многочисленные горшки с солью, бирюзой и кристаллами кварца. Чуть поодаль виднелось множество предметов самого разного назначения. С точки зрения исследователя, усыпальница содержала великие богатства. Лишь в пятне света, испускаемого фонарем, Нора разглядела два маленьких кварцевых сосуда, до краев наполненных каким-то красноватым порошком, вероятнее всего охрой, связки стрел, оленьи и буйволовые шкуры, мумифицированных попугаев, резные молитвенные жезлы. Пол покрывал толстый слой желтой пыли.

– Я рассмотрела ее под микроскопом, – доложила Слоан. – Здесь пыльца по крайней мере пятнадцати