О, грозные, таинственные знаки!                       Своей рукой их начертала вечность:                       Начало, и конец, и бесконечность.

'Though the bold wings of Poesy affect…'

               Though the bold wings of Poesy affect                The clouds, and wheel aroud the mountain tops                Rejoicing, from her loftiest hight she drops                Well pleased to skim the plain with wild flowers deckt,                Or muse in seldom grove whose shades protect                The lingering dew-there steals along, or stops                Watching the least small bird that round her hops,                Or creeping worm, with sensitive respect.                Her functions are they therefore less divine,                Her thoughts less deep, or void of grave intent                Her simplest fancies? Should that fear be thine,                Aspiring Votary, are thy hand present                One offering, kneel before her modest shrine,                With brow in penitential sorrow bent!

'На мощных крыльях уносясь в зенит…'[112]

                     На мощных крыльях уносясь в зенит,                      Пируя на заоблачных вершинах,                      Поэзия с высот своих орлиных                      Порой на землю взоры устремит —                      И, в дол слетев, задумчиво следит,                      Как манят пчел цветы на луговинах,                      Как птаха прыгает на ножках длинных                      И паучок по ниточке скользит.                      Ужель тогда ее восторг священный                      Беднее смыслом? Или меньше в нем                      Глубинной мудрости? О дерзновенный!                      Когда ты смог помыслить о таком,                      Покайся, принося ей дар смиренный,                      И на колени встань пред алтарем.

Приложение

ГАРРИ-ГИЛЛЬ[113]

                      Что за причина! что за чудо!                       Наш Гарри-Гилль угрюм как тень;                       Лицо его так желто, худо,                       И весь он зябнет целый день.                       Уж мало ль у него одежи,                       Плащей, камзолов и всего:                       У всей у нашей молодежи                       Нет столько их, как у него.                       А все дрожит он; даже летом                       Ему, как в зиму, холодно.                       Соседи все твердят об этом,                       Что Гарри-Гилль дрожит давно —                       Дрожит во всякую погоду,                       Поутру, в поддень и в ночи,                       Идет ли солнышко по своду,                       Блестят ли месяца лучи.                       А был он фермер сильный, тучный,                       Румяный, словно маков цвет;                       Имел он голос громозвучный,                       Силач, каких в деревне нет. —                       Бедна была старушка Гуди,                       Жила поденным лишь трудом;                       Бывало, все дивились люди,                       Как у сердечной беден дом.                       Весь день прядет она, бывало,                       И долго за полночь прядет,                       А выпрядет порой так мало,                       Что чуть на свечи достает.                       Жила она у нас лет сорок,                       В Дорсетском графстве, под горой,
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату