Под вечер в замке пилигрим, Дорогой долгою томим, Прося ночлега, стукнул у дверей. Надменно сторож отказал, И странник дальше зашагал, Надеясь в тишине лесов Найти гостеприимный кров, Под зарослью ветвей. Задумчиво тяжелый путь Он продолжал и отдохнуть Под деревом присел на мху густом. Звезда затеплилась над ним… Когда же взгляд свой пилигрим Вниз опустил — у самых ног Увидел скромный огонек, Зажженный светляком. Дрема коснулася очей… Недалеко журчал ручей, И странный сон навеял плеск воды. Звезду земную — светляка — И ту, что в небе, далека, Увидел он, и речи звук К нему сюда донесся вдруг С эфирной высоты. Презрительно звучала речь: И червь посмел свой свет зажечь В тот час, когда смыкает сон глаза. Не для него ли ночи тень Теперь сменила летний день? Не мнит ли он равняться с той, Чьей царственною красотой Гордятся небеса? И ей сказал светляк в ответ: 'Звезда кичливая, твой свет Сырая дымка может затемнить, Легко ты гаснешь, и твой луч Не в силах выбраться из туч. Меня же и густой покров Тумана или облаков Не в силах погасить. Нет, я не льщу себя мечтой, Блестя теперь в траве сырой, Чуть видимый под кровом темноты, С твоей равняться славой, — нет, Но мой едва заметный свет Дает мне радость, а потом Я гасну в пурпуре дневном… Но гаснешь ведь и ты'. Едва успел промолвить он — Из края в край весь небосклон Откликнулся на голос громовой. Дол дрогнул, вспять пошла вода, Померкла яркая звезда И, померцав, как Люцифер, Низринутый с небесных сфер, Скатилась в мрак ночной. Сон длился. Звездный свод небес. Объятый пламенем, исчез И нового открылся блеск очам. В преображенной красоте Там засияли души те, Что здесь во мраке и пыли Огонь надежды сберегли, Подобно светлякам. И спавший на лугу постиг, Что Ангел Божий в этот миг Беседовал в виденье сонном с ним. Воспрянув сердцем и душой, Забыл он утром ропот свой, Но до конца земных тревог Свой чудный сон забыть не мог Под деревом густым.
