пещерку, где по какой-то непонятной причине ему было самое место.

Но тут пони влетел ногой в рытвину, и кабриолет качнуло. Дэмиен мгновенно подхватил Мерри, не дав ей упасть, поднял голову и, натянув поводья, выровнял экипаж. Но Мередит как зачарованная не могла шевельнуться даже для того, чтобы воспользоваться свободой, еще несколько минут назад такой желанной, и, совершенно потеряв голову, покорно лежала в его объятиях в ожидании, пока он снова вернется к ней.

— Для такой прожженной лгуньи у тебя удивительно честные глаза, — заметил он, снова придавив кончик ее носа. Обвел пальцем изгиб ее полных губ.

Ее язык молниеносно увлажнил кончик пальца, который она одновременно втянула в рот, чуть прикусив, лукаво и потрясающе чувственно. Тяжело дыша, Дэмиен, чуть приподнявшись, снова сдавил ее подбородок и припал к губам. И в этот момент все исчезло, кроме восхитительного слияния их губ и языков, жаркой влажности его дыхания, опалившего ее шею, когда он целовал пульсирующую впадинку, бесконечной слабости, разлившейся по ее телу, готовому к.неизбежному завершению этого безумного желания. Он долго ласкал ее щиколотки, надавливая на острые костяшки, прежде чем откинуть шелковые и полотняные юбки и погладить голые бедра над широкими подвязками.

Может, именно это интимное прикосновение, а может, легкий ветерок, коснувшийся ее щек и обнаженной кожи, привели ее в чувство и вернули к действительности из волшебного сна. Мерри резко отстранилась и оттолкнула дерзкую ищущую руку.

— Нет, это безумие. Вы не понимаете!

— Чего именно я не понимаю?

Он крепко держал ее, вглядываясь в глаза, где неуемное желание все еще пряталось за неприкрытым страхом и смущением. Но тут они словно подернулись пленкой, и всякая искренность угасла.

— Не понимаете, что мне и после вашего отъезда придется еще долго тут жить! Представьте, что за существование ожидает леди Блейк, застигнутой в столь позорной ситуации… в объятиях человека, не связанного абсолютно никакими обязательствами! Вы можете вернуться домой, когда заблагорассудится, сэр, и легко уберечься от осуждения соседей! А я — у себя дома.

Она говорила с неподдельным жаром, но Дэмиен знал, что это всего лишь очередная полуправда, предназначенная, чтобы скрыть истину, какой бы она ни была. Однако Мерри действительно чего-то опасалась: недаром же так дрожит, и отнюдь не пережитая страсть этому причиной. Решив, что терять все равно нечего и поэтому можно без помех брать быка за рога, он с мягкой настойчивостью пояснил:

— Мередит, мой мир и мой дом может стать твоим.

— О чем вы?! — непонимающе выдохнула она.

— Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, — просто ответил он.

Мерри ошеломленно уставилась на него, но тут же понимающе кивнула, словно найдя единственное подходящее объяснение столь вздорному предложению.

— Боюсь, милорд, что вы внезапно потеряли рассудок!

Только безумец или совершенно безжалостный человек способен издеваться надо мной в такую минуту!

Мерри щелкнула поводьями по крупу кобылки. Пони, негодующе фыркнув, ударился в галоп.

— Это ты издеваешься надо мной, — возразил Ратерфорд. — Я ничуть не шучу, Мередит. Не знаю, как это вышло и почему случилось, но я полюбил тебя.

— Лорд Ратерфорд, — медленно, будто втолковывая что-то глупенькому ребенку, ответила Мередит, — по собственному признанию, вы приехали в Корнуолл от нечего делать, гонимый тоской и дурным настроением. И встретили женщину, не похожую на тех, с кем обычно встречались. Я бросила вам вызов возможно, чем-то вас позабавила, но то, что произошло между нами…

Ее голос становился все тише, пока не замер.

— Крайне необычно, согласен, — докончил он за нее. — Именно это вы собирались сказать?

— Мы не должны были делать это, — едва слышно и потому неубедительно проговорила она. — Не понимаю, как и зачем.

— Чушь! Вы не хуже меня знаете, как и зачем! Вы не какая-нибудь глупенькая чопорная мисс только что со школьной скамьи! — излишне резко бросил он, разозленный тем, что она отрицает существующую между ними страсть, и еще больше разгневанный решительным отказом выйти за него, разгневанный, но ничуть не обеспокоенный. Пусть опровергает, если хочет, но ее отклик на ласки говорит о чем-то куда более глубоком, чем мимолетное желание давно не знавшей мужчин вдовы. И если она сама этого не понимает, придется ей помочь. Время работает на него, а этого добра у него предостаточно, впрочем, так же как и терпения, давшегося ему с таким трудом.

Как ни пыталась Мередит уснуть в эту ночь, паника не давала сомкнуть глаз, окутывала клубящимся невидимым туманом, лишая воли и рассудка. Если бы она могла понять причину, наверняка бы справилась со своими эмоциями, но страх обрушился на нее с поразительной силой. Только сейчас она утопала в удивительных ощущениях, вызванных его близостью, утопала в теплой тьме, где существовали лишь они двое, и желала лишь одного: чтобы это продолжалось вечно. Но тут же в душе пылающим алым шаром взорвался ужас. Ей грозит опасность потерять нечто бесконечно ценное, необходимое для сохранения целостности личности и цели, главной в ее жизни. Только на рассвете она наконец сумела взглянуть более хладнокровно на все, что происходило с ней. Она влюбилась в наследника лорда Китли. Мерри Трелони, зарабатывающая на жизнь контрабандой и живущая в теми петли палача, позволила себе влюбиться в будущего герцога. А будущий герцог сказал, что тоже любит ее, мало того, попросил выйти за него замуж. Но его безумие легко объяснить, а вот глупостям, которые вытворяет она, нет прощения. Куда завели ее неосторожное поведение и потворство собственным слабостям?! Теперь она попала в такой переплет, из которого вряд ли сможет выбраться!

Она заснула под птичий щебет, немного успокоившись после принятого твердого решения. Решения, которое она воплотит в жизнь при первой же возможности.

— Достань мою амазонку, Нэн, пожалуйста. У меня дело к мистеру Донну в Фауи.

Мередит откинула одеяло и встала на дубовый пол, уже согретый утренним солнышком. Потянулась, зевнула, постаралась забыть о странной сосущей пустоте внутри и стащила через голову ночную рубашку. Она редко рассматривала свое тело: слишком мало времени и причин любоваться собственной наготой в тоске ее целомудренного одинокого существования. Но в это утро, обтираясь прохладной водой, она невольно обратила внимание на свои длинные упругие ноги, мягкость кожи. Стоило коснуться грудей, как соски тут же встали и напряглись, совсем как вчера вечером, под руками, ей не принадлежавшими.

Исполненная любопытства, она подошла к высокому зеркалу, не обращая внимания на неодобрительную гримасу Нэн. Неужели ее тело действительно способно привлечь мужчину? Муж часто твердил, что она совсем не в его вкусе: мальчишечьи бедра, груди как недозрелые лимоны, мужчине даже не за что подержаться. Не то что Джорджина Коллир, которая в семнадцать лет обладала поистине рубенсовскими формами!

— Что это вам в голову взбрело? Торчите перед зеркалом в чем мать родила! Это неприлично, мисс Мередит! — возмутилась Нэн, протягивая ей сорочку. — Таким уж телом наградил вас Господь, ничего тут не поделаешь!

— Верно, — печально согласилась Мередит. — И я того же мнения.

— Ну, и что стряслось? — осведомилась Нэн, пристально вглядываясь в подопечную проницательными старыми глазами, и Мерри на миг снова стала маленькой девочкой, терзаемой тайными мыслями.

— Ничего особенного, — солгала Мередит и, отвернувшись от зеркала, принялась поспешно одеваться. Нэн недоверчиво покачала головой, но, к облегчению Мерри, не стала допытываться. По правде говоря, старая нянюшка догадывалась о причинах столь необычного поведения, но была слишком мудра, чтобы их высказывать, уверенная, что Мерри от всего отопрется.

Мередит спустилась вниз и услышала знакомый голос, доносившийся из утренней гостиной. Возбужденную трескотню Роба изредка прерывали стук тарелок, пространные рассуждения Хьюго и веселые восклицания лорда Ратерфорда. Мерри уже повернулась было, чтобы упорхнуть в свою комнату, но тут в холле появился Сикомб с кофейником на подносе.

— Доброе утро, леди Мерри. Я только что сварил вам кофе, так что пейте, пока свежий.