– Так ты мне угрожаешь?

Женщина порывисто вскочила с кресла, едва его не опрокинув, и я с трудом узнала в разъяренной «фурии» свою милейшую соседку художницу Галу. Лицо ее перекосилось от ненависти, на впалых щеках полыхали красные пятна, глаза метали гром и молнии.

Монахов насмешливо наблюдал за ней.

– Учти, дружок, я ведь не шучу, – прошипела Гала. – К твоему сведению, для такого преступления, как убийство, не существует срока давности…

Она круто развернулась на бесконечных каблуках и, высоко задрав голову, поспешила прочь с поля боя.

Путь ее явно пролегал мимо приютившего меня куста жасмина. Я в панике вжалась в листву и судорожно искала выход из создавшейся ситуации.

Внезапно Пафнутий, до этого момента мирно дремавший у Дашиных ног, буквально взлетел в воздух, в два прыжка оказался рядом с Галой и преградил ей дорогу. Он угрожающе оскалился, а потом вцепился в подол узкой стильной юбки. Раздался треск рвущейся ткани.

– Убери свою мерзкую собаку! – заверещала Гала и замахала руками в попытке спасти шикарный костюм из тончайшего льна цвета морской волны.

– Фу, Паф, ко мне! – прикрикнул Монахов. Его определенно забавляло происходящее.

Бульдог с сожалением отпустил свою жертву и понуро поплелся к хозяину. Я вздохнула с облегчением, как вдруг Пафнутий резко изменил траекторию движения и метнулся к жасминовому кусту. Остановился и радостно тявкнул.

Мне ничего не оставалось, как обнаружить мое присутствие.

– Добрый день, – громко произнесла я, шагнув из укрытия. – Я, кажется, заблудилась.

– О, Сашенька! – как ни в чем не бывало воскликнула Гала. Она снова стала такой, какой я ее знала – сладкая улыбка и широко распахнутые наивные глаза.

– Надеюсь, я вам не помешала…

– Ну что вы! – натужно рассмеялась Гала и захлопала накрашенными ресницами. – Ни в коем случае… Мы просто болтали с Олежкой ни о чем. Правда? – Она обернулась к подошедшему Монахову и одарила его уничтожающим взглядом.

– Конечно. Я как раз делился с Галочкой своими размышлениями на тему современной живописи. Покупаешь картину, чтобы прикрыть дыру в стене, и в итоге приходишь к выводу, что дыра смотрится гораздо лучше.

Гала досадливо поморщилась, одернула пострадавшую в схватке с бульдогом юбку и промолвила:

– Мы продолжим дискуссию о картинах позже. Увы, мне пора. Куча дел перед вечерним сеансом. А у вас, Сашенька, прелестное платье. Очень вам идет. В нем вы напоминаете наложницу арабского шейха. Мы ждем вас вечером, не забудьте!

Она погрозила мне наманикюренным пальчиком и скрылась из виду.

Внутри дом был отделан в охотничьем стиле. Темное дерево, медвежья шкура на дощатом полу, камин из огнеупорного кирпича. В целом, очень красиво и стильно.

На грубо сколоченном столе, похоже, очень старом, стояла большая керамическая ваза, полная крупных заморских ягод – кроваво-красной клубники и черной глянцевой черешни.

Рядом со столом примостился огромный глобус на деревянной треноге. На каминной полке выстроились в ряд фотографии в кожаных рамках. В основном на них была изображена молодая женщина с темными волосами и сияющими глазами. И девочка. Веселая, смеющаяся, счастливая.

Очевидно, это была жена Монахова Вера. А девочка… Девочка – это Даша. Только совсем другая, словно душа ее отправилась вслед за матерью на небеса, а здесь, на земле, осталась лишь телесная оболочка…

Я почувствовала себя не в своей тарелке, будто попала на вражескую территорию. Из головы никак не шла брошенная Галой фраза про убийство. Я взяла из вазы горсть ягод и сунула в рот. Подошла к глобусу, крутанула его. Он оказался очень тяжелым и со скрипом повернулся на 45 градусов.

Пафнутий вертелся у меня под ногами. Даша, перемещенная Монаховым с террасы в дом, продолжала заниматься пазлом, не замечая ничего вокруг.

– Ну, что тут у тебя? – спросила я, присаживаясь рядом с девочкой на медвежью шкуру. Даша безошибочно вставила недостающий элемент в головоломку. Сложилась картинка – летящий на метле Гарри Поттер на фоне мрачного Хогвартса, школы волшебства и чародейства. – Молодец! У меня никогда не получилось бы.

– Вот лимонад, – произнес появившийся из дверей кухни хозяин дома. В руках он держал поднос с графином, ведерком со льдом и тремя кружками. – Элементарный рецепт – лимонный сок, вода и мед. А может, хотите чего-нибудь покрепче?

Он подошел к глобусу и нажал на какую-то кнопку. Верхняя половина шара откинулась, явив миру батарею бутылок со спиртным. Глобус оказался баром.

– Нет, спасибо… Честно говоря, я действительно заблудилась, и мне ужасно неловко, что доставляю вам столько хлопот.

– Ничего, мне в радость. В последнее время у нас с Дашуткой редко бывают гости… Правда, малыш? – Он улыбнулся и потрепал девочку по голове. Она не отреагировала. – Да я сам только из города приехал, с удовольствием выпью чего-нибудь освежающего. Жара нынче нешуточная.

Он захлопнул крышку бара и разлил по кружкам лимонад. Добавил лед и протянул мне кружку. Я кивнула в знак благодарности.

– Я уже несколько лет не употребляю алкоголь, – зачем-то сказал он. – Раньше у меня с этим были проблемы.

– Понятно, – пробормотала я и прочистила горло. Лимонад был чертовски холодный. Я взяла в руки одну из фотографий. – Какая же Даша хорошенькая, прелесть просто. И на маму очень похожа… Это ведь ее мама?

– Да, – ответил Монахов и отвернулся.

А Даша вдруг подняла голову, посмотрела прямо на меня вполне осмысленным взглядом, схватила получившуюся картинку и с силой отбросила в сторону. Кусочки пазла разлетелись по полу. Девочка вскочила и выбежала из комнаты. Монахов побледнел, кружка с лимонадом мелко заходила в руках.

– Простите, – смутилась я. – Я, наверно, что-то не то сказала.

– Да нет, вы тут ни при чем, – вздохнул Олег. – С ней бывает такое. Так вы собираетесь вечером на спиритический сеанс?

– Не знаю. Наверное, схожу. Интересно…

– А вы верите в привидения?

– Что? – поперхнулась я. – Что вы имеете в виду? Ответа я не услышала. Благостную знойную тишину поселка взорвал нечеловеческий вопль.

Вечером после концерта Кара поделилась своим планом с Верой. Вера заплакала.

– Нет, ты не сделаешь этого, – замотала она головой. – Ты не можешь, не имеешь права предавать. Меня, театр, Базиля, Родину, наконец…

Кара растерялась. Она не ожидала от подруги такой бурной реакции.

– Верочка, – пробормотала она, – ну почему сразу предательство? Зачем ты так?

– А как? – всхлипнула Вера. – Как еще это назвать? Красивой жизни захотела?

– Ты что? – Кара отпрянула, как от пощечины. – Что ты такое говоришь?

– Насмотрелась тут на буржуев этих проклятущих, на магазины их, рестораны…

Вера говорила с такой злостью, с такой горячностью, что Каре стало не по себе.

– Ты думаешь, мне легко было решиться на такой шаг? – тихо спросила она.

– Думаю, что очень. – Вера воинственно шмыгнула носом. – Тебе-то что! Ты тут останешься, а мы там, – она многозначительно вздернула брови, – за тебя отвечать будем.

– Я его люблю, понимаешь?

– Ха! Любит она! Знаешь его без году неделю, а все туда же. Любо-овь! – презрительно протянула Вера.