Вдоль маршрута на расстоянии нескольких кварталов друг от друга были расставлены шесть красных крестиков.

— Так, Лэйси у нас только разогревала публику, — сказала я.

Гаррисон кивнул:

— Дымовые шашки и гербицид.

Палец Гаррисона скользнул наверх. На склоне холмов стояла маленькая красная точка, едва заметная, появившаяся словно по ошибке, когда карту свернули раньше, чем успели высохнуть крестики.

— Это что-то для вас значит?

Я посмотрела на точку, пытаясь как-то привязать ее к делу, и тут холодок пробежал по моему телу.

— Да… — Я секунду смотрела на Гаррисона молча. — Это мой дом.

Я нетвердо поднялась на ноги, сделала несколько глубоких вдохов, сопротивляясь желанию приставить пистолет к голове этого парня и потребовать ответа на вопрос, где моя дочь. И тут я кое-что заметила на противоположной стене. Это была страница из «Таймс», приколотая к стене. Я подошла поближе, пока не увидела ее четко, и у меня кольнуло сердце. Фотография Лэйси, распрыскивающей гербицид на зрителей. Моя девочка была обведена тем же красным маркером, каким обозначили мой дом.

Гаррисон подошел и встал рядом.

— Переверни-ка его, — велела я.

Я не сводила глаз с дочкиной фотографии, а Гаррисон тем временем схватил парня за руку и перекатил его на спину.

— Ай, — завопил он от боли. — Мои запястья! Ах вы, уроды!

Я приблизилась к нему и села на корточки, а моя рука потянулась к рукоятке пистолета.

— Где моя дочь?

Он с вызовом посмотрел на меня, а потом его губы растянулись в улыбке.

— Что ты лыбишься?

— Мне нужен адвокат.

Я убрала руку с пистолета и положила парню на грудь. Его лоб покрылся испариной.

— Вы не имеете права до меня дотрагиваться!

Я чувствовала, как сердце глухо бьется в его груди, как барабан.

— Ты ведь знаешь, кто такой Брим, да?

В его глазах промелькнуло удивление.

— Ничего я не знаю.

— Конечно, ты знаешь. Ты же умный парень. Наверняка учишься в каком-нибудь частном колледже, изучаешь искусство и экологию.

— Я не буду говорить без адвоката. И подам на вас в суд за оскорбление личности.

— Ах, ты маленький самодовольный ублюдок.

Я схватила его за рубашку, оторвала от пола, а потом бросила на запястья в наручниках. Он взвизгнул от боли и от удивления. Да, одно из преимуществ ситуации, когда годишься подозреваемому в матери. Я могу напугать его до смерти малейшим проявлением жестокости. И тут я поняла, что уже видела этого типа раньше.

— Да я же тебя знаю.

Он покачал головой.

— Во время конкурса. Ты вскочил с места и шлепнулся прямо к моим ногам, а потом посмотрел мне в лицо.

Он снова покачал головой.

— Ты должен был участвовать в том, что сделала Лэйси, но перепугался и сбежал из зала.

— Нет…

— А я думаю, да. Ты бросил Лэйси одну, потому что у самого кишка тонка.

— Мне нужен адвокат.

— А пистолет к затылку Дэниела Финли ты приставил? Тут кишка не тонка оказалась?

Его глаза расширились от удивления.

— Тебя будут судить не только за похищение, но за убийство, — давила я на парня.

— Нет, мы не причиняем вреда людям!

— Кто это «мы»?

— Я не буду говорить.

— А ты знаешь Габриеля?

В его глазах ничего не промелькнуло. Или парень быстро научился хорошо врать, или это имя действительно новое для него.

— А Брима, партнера Финли?

Тот же результат.

— Пару часов назад Габриель привязал взрывчатку к рукам Брима. Бедняга несколько часов просидел, запертый в машине, глядя на бомбу и медленно сходя с ума, пока не начал кричать от ужаса и не взорвал сам себя. Весь салон был усеян обрывками крови, обломками костей и перепачкан кровью. Кусок собственного ногтя вонзился ему в щеку. На месте рук остались только торчащие кости, а кровь била фонтаном, как из поливочного шланга.

Пока я говорила, сердце под моей ладонью забилось сильнее и быстрее. Пот стекал по лицу.

— Габриель террорист. Он не пытается спасти планету. Он собирается убивать. Подложить настоящую бомбу, а не какую-то там дымовую шашку, где-то по пути следования парада и подорвать ее. Вдоль бульвара Колорадо маленьких деток разнесет на клочки прямо в руках их родителей. Да и родителей тоже. Это так вы хотите спасти планету? Убивая детишек?

— Мы не причиняем вреда людям!

— Ты можешь помочь мне остановить этот кошмар. Пока не поздно.

Он покачал головой.

— Как тебя зовут?

Я почувствовала, как теряю над собой контроль. Все, что мне нужно, это его имя, а остальное приложится. Я взглянула на Гаррисона и покачала головой.

— Да и черт с ним, лейтенант. Он террорист, — громко сказал Гаррисон, чтобы произвести нужный эффект.

Я посмотрела на парня:

— Ты ведь не террорист, да и не убийца, правда?

Я встала и отошла в другой конец комнаты.

— Что вы хотите сделать? — шепотом спросил Гаррисон.

— Черт, он знает, где моя дочь, или знает того, кто знает.

Он должен заговорить. Так или иначе, но должен. И он отсюда не уйдет, пока не расколется.

— Если я попрошу тебя выйти из комнаты, не спорь… — сказала я Гаррисону.

В его взгляде мелькнула тревога.

— Лейтенант…

— Мне плевать, чего мне это будет стоить, но я выясню, что он знает про Лэйси. Ты понимаешь?

Гаррисон несколько секунд смотрел на меня, а потом кивнул.

— Эрик Хэнсон, — сказал парень.

Почти прошептал, но мне показалось, что он прокричал свое имя с крыши.

— Ты ведь не убийца, Эрик?

Он отвернулся и уставился на стену.

— Тогда ты должен помочь мне остановить террориста, а не то пойдешь как соучастник.

— А вы не обманываете? — Он сказал это тоном тринадцатилетнего ребенка.

Я покачала головой.

— Я не лгу, это правда.

— Мы не причиняем людям вреда.