— «Лунный свет бывает жестоко обманчив, Эменда!» — процитировал Йэн, подражая голосу Ноэля Кауэрда. — Пошли, пошли.

Они медленно пошли вперед. Неожиданно снова залаяла собака, и так же неожиданно Триммер выстрелил из пистолета. Пуля попала в дерн в нескольких ярдах впереди, но звук выстрела был потрясающим. Оба офицера упали ничком.

— Зачем же, черт возьми, ты выстрелил? — спросил Йэн.

— А вы думаете, что это сознательно?

В здании впереди них зажегся свет. Йэн и Триммер продолжали лежать. Свет вспыхнул и в нижнем этаже. Открылась дверь, и в ней появилась приземистая женская фигура, ясно различимая, с лампой в руке и дробовиком под мышкой. Собака продолжала неистово лаять, гремя цепью.

— О боже, она собирается стрелять, — прошептал Триммер. — Я смываюсь.

Он вскочил и стремглав бросился бежать. Йэн следовал за ним по пятам.

На их пути оказалась проволочная изгородь, они перемахнули через нее и скатились вниз по крутому склону.

— Sales Boches![62] — крикнула женщина и выпалила из обоих стволов в их направлении. Триммер свалился на землю.

— Что случилось? — спросил Йэн, подбежав к тому месту, где, издавая стоны, лежал Триммер. — Не могла же она попасть в тебя!

— Я споткнулся обо что-то.

Йэн стоял, тяжело дыша. Собака, по-видимому, не преследовала их. Он осмотрелся вокруг.

— Я могу сказать тебе, обо что ты споткнулся. О линию железной дороги.

— Железнодорожная линия? — удивился Триммер, приподнявшись. — Что за чертовщина? Действительно линия.

— Сказать тебе еще кое-что? На острове, на котором мы должны находиться, нет никаких железных дорог.

— О боже, — пробормотал Триммер, — где же мы находимся?

— Мне думается, мы на материке, во Франции. Где-нибудь в районе Шербура, по-моему.

— У вас еще цела та бутылка?

— Конечно.

— Дайте мне ее.

— Спокойно, старина. Один из нас должен быть трезвым, а я таковым быть не собираюсь.

— Я думаю, у меня что-то сломано.

— Да, но я не сидел бы здесь слишком долго. Подходит поезд.

До их слуха доносился ритмичный стук колес приближавшегося поезда. Йэн подал Триммеру руку. Проковыляв несколько шагов, тот со стоном опустился на землю. Вскоре показались отблески огней и вылетавшие из трубы паровоза искры, и мимо них медленно прошел грузовой состав. Йэн и Триммер зарылись лицом в покрытый сажей дерн. Ни тот, ни другой не промолвили ни слова, пока поезд не скрылся из виду и стук колес не замер. Затем Йэн сказал:

— А ты знаешь, прошло всего шестнадцать минут с того момента, как мы высадились.

— Шестнадцать проклятых минут… Это не так уж мало.

— У нас еще много времени, чтобы возвратиться к лодкам. Не спеши. По-моему, нам надо сделать небольшой крюк. Не нравится мне эта старушка с ружьем.

Триммер встал, опираясь на плечо Йэна:

— Кажется, у меня ничего не сломано.

— Конечно, нет.

— Почему «конечно»? Очень просто могло бы быть и сломано. Я ведь здорово грохнулся.

— Послушай, Триммер, сейчас нет времени спорить. Я очень рад, что ты не ранен. Давай пошли, может быть, мы еще доберемся до своих.

— Мне все же чертовски больно.

— Да, да, конечно, я не сомневаюсь. Давай быстрей, скоро все кончится. Можно подумать, черт возьми, что пьян ты, а не я.

Им понадобилось двадцать пять минут, чтобы добраться до лодок. Переход, по-видимому, пошел на пользу потрясенному Триммеру. К концу марша он начал двигаться быстрей и уверенней, но очень страдал от холода. Его зубы выбивали дробь, и только чувство долга не позволило Йэну предложить Триммеру виски. Они прошли мимо места, где оставили подрывную партию, но там никого не оказалось.

— По-моему, они драпанули, когда услышали выстрел, — сказал Триммер. — Вряд ли их можно упрекать за это.

Однако, добравшись до места высадки, они увидели, что все четыре лодки на месте и охраняются оставленными на них солдатами. Остальных членов группы «Пугач» поблизости не оказалось.

— Они пошли вглубь, сэр, сразу после того, как прошел поезд.

— Вглубь?

— Так точно, сэр.

— Вот черт! — Триммер отвел Йэна в сторону и озабоченно спросил: — Что нам теперь делать?

— Сидеть и ждать их, я думаю.

— А по-вашему, мы не можем возвратиться на подводную лодку, оставив их здесь? Пусть они добираются самостоятельно!

— Нет.

— Нет? По-моему, тоже. Проклятие, здесь чертовски холодно.

Дрожа от холода и чихая, Триммер каждые две минуты посматривал на часы.

— По приказу мы должны отойти от берега в ноль плюс шестьдесят.

— Времени еще много.

— Черт бы их взял!

Зашла луна. До рассвета было еще далеко.

Наконец, посмотрев на часы, Триммер сказал:

— Ноль плюс пятьдесят две. Я замерз. Какого черта этот сержант поперся, куда его не просили? Ему было приказано ждать приказаний. Сам будет виноват, если останется здесь.

— Надо подождать до ноль плюс шестьдесят, — возразил Йэн.

— Уверен, что эта женщина подняла тревогу. Наверное, их захватили. Там сейчас наверняка уже целая толпа орущих гестаповцев с ищейками разыскивает нас… Ноль плюс пятьдесят пять.

Он чихнул. Йэн сделал большой глоток из бутылки.

— Дорогой Уотсон, — подражая Шерлоку Холмсу, сказал он, — если я не ошибаюсь, подходят наши клиенты с той или другой стороны.

Послышались осторожные, приближающиеся к ним шаги. Замигал сигнал зашторенного фонарика.

— Тогда мы отваливаем! — воскликнул Триммер, не желая терять времени на встречу возвращавшихся солдат.

В глубине суши блеснула вспышка, раздался оглушительный взрыв.

— О боже! — воскликнул Триммер. — Мы опоздали!

Он бросился к лодке.

— Что это было? — спросил Йэн сержанта.

— Пироксилин, сэр. Когда мы увидели проходивший поезд и не получили никаких приказаний капитана, я решил пойти сам и заложить шашку. Давайте, ребята, в лодки, но потише.

— Великолепно! — воскликнул Йэн. — Геройский поступок!

— О, я бы не сказал этого, сэр. Просто я подумал, что не мешает показать фрицам, что мы побывали здесь.

— Через пару дней, — сказал Йэн, — вы, капитан Мактейвиш, и ваши солдаты проснетесь и обнаружите, что вы — герои. Не хотите ли немного виски?

— Весьма признателен, сэр.

— Ради бога, идите скорее, — поторопил их Триммер из лодки.

— Иду, иду. Держи хвост морковкой, великий Триммер, и будь мужчиной. Мы милостью божьей зажжем