Музыка зазвучала вновь. Лучи прожекторов скользили по сцене. Майкл поднялся по лестнице из кулис. Золотистый свет пролился на него сверху. Слоновая кость лица и рук, точно светящихся изнутри, полыхающие огнем гитарные струны, венчик золотых бликов на темных волосах. Он был так хорош собой, что у Лиз перехватило дыхание.

Прожектора осветили и клавишника с барабанщиком. Казалось, будто над их длинными патлами возникли сияющие нимбы. Майкл шагнул вперед - и вышел из светового круга. Нахмурившись, Майкл посмотрел себе под ноги. Задрал голову.

- Стоп! - вскрикнул он. - Стоп! Музыка смолкла.

- Ну что там еще со светом?

Как только все подняли глаза кверху, в районе 'Джамботрона' вспух и разорвался огромный огненный шар. Лиз едва не пульнула в сторону сцены оберегом, призванным защитить людей. И лишь благодаря своей быстрой реакции, выработанной в результате упорных тренировок, умудрилась не раздавить ингредиенты в кулаке, когда поняла, что это просто взорвалась какая-то лампа. На сцену посыпались искры. Техники схватились за головы. И только Майкл невозмутимо, с видом рассерженного начальника стоял под огненным дождем.

- Это был мой прожектор?

- Проверьте, кто-нибудь! - завопил режиссер. Техники засуетились.

Бобо решительно, но безболезненно взял Лиз за запястье и разжал ее пальцы. Та изумленно уставилась на него. Бобо взял с ее ладони хрупкий восковой кокон. - Лиз, здесь этим нельзя пользоваться, - заявил он.

- Это почему же? Он совершенно безопасный. Оберег против пожара.

- Позвольте заметить, у него дальности маловато. Всю сцену не покроет.

- Значит, я задействую сразу два, - разозлилась Лиз. - Двух с лихвой хватит.

- А два будут друг друга тормозить и не долетят, даже если вы будете распевать заклинание во всю глотку. А если вообще издали придется?

- А у вас, значит, найдется кое-что получше? - процедила Лиз.

- Еще как, - отвечал Бобо самым дружелюбным тоном. - Утром я связался с начальством. Они разрешили поделиться с вами вот этим.

И он протянул Лиз несколько саше. Лиз уставилась на них с недоверием. Саше испускали сильный запах мирры и портулака - травы-амулета, традиционно повинующейся стихии воды. Лиз не могла признать, что саше - тонкие бумажные конверты, аккуратно зашитые кукурузными волокнами - изготовлены рукой мастера. - Попозже мы вам и формулу передадим. Если эти штучки вас устроят, конечно.

- Спасибо, - произнесла Лиз, пытаясь скрыть свой сарказм. 'Помогли бедной родственнице', - пробурчала она мысленно, просто-таки кипя от ярости. Вот ведь всезнайка нашелся. Его правительство явно может позволить себе более качественные вещи, чем ее правительство. Очередной случай бесстыдного выпендрежа. - Это не тот оберег, о котором вы подумали, - сказала она, стыдясь своего неровного кокона с мокрыми кристалликами внутри, очень похожими на соль для ванны.

- Ну, я вообще-то уверен, что угадал, - сказал Бобо, со всеми возможными предосторожностями возвращая ей кокон. - Наша разведка хорошо работает.

- А наша техника не стоит на месте, и вообще... - Лиз прикусила язык. Она чуть не проболталась, что является ведьмой в бог весть каком поколении и умеет делать эффективные обереги, тысяча чертей! Затем, к своему полному отчаянию, Лиз осознала, что Бобо наверняка и это знает. Лиз призвала себя вспомнить о профессионализме. Она на задании. Но потом - потом она выскажет этому наглецу все, что о нем думает. Лиз учтиво взяла у Бобо саше и выслушала инструкции по их применению.

- 'Бимити полоп карума'?

- 'Каруна', - поправил Бобо. - Через 'н'.

Лиз кивнула. Смешно: американцы уверяют, что в отличие от англичан не верят в магию, но их соответствующее ведомство создало более успешные контр-заклинания для гипотетического противодействия тому, во что они совершенно не верят.

- Тихо! - завопил режиссер. Лиз испуганно вскинула голову. Неужели их подслушивают? Но, как оказалось, шумели не только Лиз с Бобо. Только сейчас она расслышала последние отголоски скрипа. Огромная коробка наверху слегка качалась. При одном взгляде на 'Джамботрон' у Лиз закружилась голова. Ей стало искренне жаль механиков, которые лазают по узким железным галереям на высоте двадцатишестиэтажного дома, чтобы смазывать и чинить эту махину.

На середину сцены вышел Хью Бэнкс в сопровождении завхоза стадиона грузного мужчины в комбинезоне цвета хаки. Оба уставились наверх. Перегоревший прожектор зиял черной дырой в ряду огней.

- Один из ваших плакатов задел за прожектор, - тоном специалиста заявил завхоз. - Могло и до пожара дойти. Еще повезло, что только один прожектор вырубился.

Режиссер, рассматривая свою замысловатую схему, сообщил:

- Этот прожектор нам очень нужен. Его можно починить?

- Конечно, только лампочку заменим, - сказал завхоз. - Для этого нужно 'Джамботрон' поднять. Иначе никак.

- Подождите, пока репетиция не закончится, - вздохнул режиссер. - В пять, хорошо?

- Без проблем.

- По идее, сейчас генеральная репетиция, - возмутился Майкл Скотт. - Это что же, без прожекторов?

Режиссер снова начал бурчать что-то в динамик шлемофона.

- Все нормально, - разнесся по залу голос Кена Льюиса, усиленный колонками. - Я временно выделю Майклу другой прожектор.

- Устраивает? - спросил Бэнкс у гитариста. Тот нехотя кивнул.

Группа вновь начала играть. И вновь прервалась. И вновь. Третий сбой был связан с появлением вспомогательного состава: трио бэк-вокалисток и перкуссиониста Лу Кэри.

- Извините, Бога ради, что мы опоздали, - сказал Кэри, тонкий, как щепка, чернокожий щеголь с тоненькими усиками и костлявым носом. - Время перепутали.

- Ну что с вас взять, занимайте места, - вздохнул режиссер.

- Нам в костюмы переодеться? - спросила одна из певиц - миниатюрная девушка с огромными карими глазами и сочным контральто, которое почти не нуждалось в микрофоне.

- Погодите до перерыва, - распорядился Майкл. - И так в график не укладываемся.

- Все по местам для четвертого номера!

Майкл заиграл тоскливую, полную отчаяния мелодию. Лиз узнала известный плач 'Изумруда в огне' по погубленной людьми и их машинами природе. Эта песня брала за живое. Лиз, знающая ее наизусть до последнего аккорда, слегка покачивалась в такт музыке.

Вступили и другие музыканты. Опоздавшие, стараясь загладить проступок, поспешили к своим местам. Эдди Винсент выжал из синтезатора громоподобное крещендо, имитирующее вой штормового ветра. Сейчас голос Фионны увенчает волну белой пеной на гребнях прибоя и хлынет в души слушателей могучим потоком.

И тут прожектора погасли. От резкой смены освещения все присутствующие на миг ослепли. В полумраке послышался грохот: кто-то поскользнулся и шумно плюхнулся, увлекая за собой что-то гремучее. Неистовая музыка перешла в слабый стон - такой звук издают, сдуваясь, волынки. У Лиз защемило в груди - ей было жаль испорченную песню. Эдди Винсент во всеуслышание неодобрительно отозвался о Господе Боге, его матери и апостолах.

В следующую же секунду воскресшие прожектора осветили злосчастного перкуссиониста, который растянулся на полу, стреноженный кабелями. Несколько техников бросились его поднимать.

- Он мне все провода повыдергивал! - вопил Эдди.

- Я не нарочно, друг! - пристыжено опустил голову Кэри. - Як твоим клавишам и близко не подходил! Кто-то меня схватил и потащил... сила какая-то нечистая! Опомнился - лежу носом в пол!

- Вон отсюда, - взревел Эдди. - И быстро! Найджел!

- Эдди, сам подумай, ну зачем ему это делать? Он случайно, - воззвал к разуму Эдди директор, взбегая