на сцену. - Мы все свидетели. Он шел совсем в другую сторону. Наверно, просто заблудился в темноте.

- Какая темнота! Полдень! Это хуже, чем в трех соснах заблудиться!

- Я не заблудился, - стоял на своем Кэри. - Меня кто-то схватил за руки и потащил к проводам. Клянусь!

- Ты что, меня за дурака держишь? - оскалился Эдди. - Получше сказку выдумай!

- Я ничего не видел, друг! Прости, пожалуйста!

Вокруг клавиш со зловещим видом сгрудились плечистые монтировщики в майках с обрезанными рукавами. Лиз не могла определить, кого из спорящих они собрались защищать. Атмосфера на стадионе вообще установилась какая-то недобрая - и не только из-за стычки. В этой напряженности было что-то неестественное. У Лиз засосало под ложечкой, но в чем причина, она никак не могла понять.

- Ну, ребята, ребята, - разнял музыкантов Найджел. - Это вы попусту, ей-богу. Надо репетировать, а то вообще перед концертом передохнуть не успеем. Не знаю, как вы, а я, наверно, целый год проспал бы.

- Послушай, - вмешался Хью, - парень извинился. Замнем, а?

Эдди, хмуро глянув на перкуссиониста, нехотя кивнул и даже изобразил на лице улыбку.

- Ну ладно, приятель. Только держись от меня подальше, идет?

- Без проблем, - отвечал Кэри, пятясь с поднятыми вверх руками. Бедняга рад был затеряться среди своих коллег по вспомогательному, нанятому на время тура составу; то были еще двое гитаристов, скрипачка, флейтист, женщина с иллианской волынкой <Иллианская волынка используется ирландскими музыкантами. Считается, что овладеть ею очень сложно: необходимо 'семь лет учиться, семь лет репетировать и семь лет постоянно выступать на публике'> и арфист. Последний - высоченный парень по имени Карл Джонсон - сочувственно глянул на Кэри. Эдди, понурив голову, вернулся за клавиши.

Фионна, отделавшись от Фитца - этого пламенного жреца высокой моды, вышла на сцену в 'костюме номер два': белом платье, которое вообще-то было не платьем, а просто боди телесного цвета, обшитом длиннейшей белой бахромой. Смотрелось оно потрясающе, даже сексуально, но Лиз нашла, что Фионна в нем вылитая афганская борзая. Всей выучки Лиз не хватило, чтобы сдержать взрыв смеха - который, увы, пришелся на одну из редких пауз. Все ошалело обернулись к Лиз. Та покраснела от стыда.

- Чего смешного? Чего смешного, я спрашиваю, черт подери? - взъярилась Фи.

- Извините, - промямлила Лиз.

- Собирайте свои манатки и чтоб духу вашего!.. - завопила Фионна. - Ну? Вы еще здесь?

Бобо, потянув Лиз прочь от сцены, шепнул ей на ухо:

- Не дразните ее. Что-то здесь неладно.

- Вы тоже чувствуете?

- А то! Словно сидишь на пороховой бочке - а вокруг горящими спичками швыряются. У всех нервы вымотаны, но кто их выматывает, человек или тварь какая потусторонняя, никак не пойму. Будьте начеку. У меня предчувствие: что-нибудь обязательно стрясется. Но что?..

Фионна с жаром запела. Музыканты спохватились лишь на следующей строчке и поспешили приступить к аккомпанементу. То была гневная песня о несправедливости, об убийствах невинных людей. В отличие от народной баллады, которую Фионна пела в 'О'Флаэрти', эта песня не бередила старые раны, восстанавливая слушателя против англичан, а брала его за шкирку и заставляла возненавидеть всех, кто использует свою силу во зло. Воздух просто-таки заискрился от ярости. 'Магия 'Изумруда в огне' - небезопасная штука', подумалось Лиз. Фионна носилась по сцене туда-сюда, призывая невидимую аудиторию вместе с ней встать на борьбу с угнетателями. Обнявшись с микрофонной стойкой на 'восточном мысу' сцены, она почти прохрипела в него куплет. Бахрома обвилась вокруг стойки - да так и прилипла к ней. Фионна, совершив пируэт, отскочила было от стойки. Но та не желала с ней расставаться. На долю секунды стойка опасно накренилась - и с грохотом рухнула у ног Фионны. Колонки исправно распространили по всему стадиону крепкую ругань певицы. Фионна остановилась, буквально подпрыгивая от ярости. Фитц и техники поспешили к ней на выручку.

- Отпорите эту долбаную бахрому с этого долбаного платья, - раскатился по залу приказ Фионны. Ответа Фитца Лиз, слегка оглохшая от колонок, не услышала, но его умоляющее лицо говорило само за себя. - А мне плевать! Я тебе кто заклинатель змей, блин? Святой, блин, Патрик, на фиг?

Костюмер так и обмер. Вечный миротворец Найджел Питерс совершил в сторону Фионны бросок через всю сцену.

- Нет уж! - ответила Фионна на неслышные увещевания директора. - Я не потерплю, чтоб надо мной даже мои платья насмехались!

Найджел, задрав голову, чиркнул себя пальцем по шее. В аппаратной этот знак поняли правильно и выключили Фионнин микрофон, чтобы ее воплей не слышала вся улица. Теперь со стороны казалось, будто певица, Найджел и Фитц словно играют в мимическом спектакле, иногда срываясь на невнятные выкрики. Найджел показал на часы. То был неопровержимый довод: капризничать некогда, главное концерт. Фитцгиббон с мученическим видом достал ножницы и обкорнал бахрому на рукавах до трехдюймовой длины. Подскочил рабочий с метлой. Фитц в полном смятении - совсем как мать, чьего малыша стригут впервые в жизни, - наблюдал, как тот сметает обрезки. Фионна, не оглядываясь, вернулась на противоположную сторону сцены. Музыканты заиграли вступление. Фионна обхватила обеими руками микрофон и раскрыла рот.

Раздался совершенно нечеловеческий вопль. Просто скрежет тормозов, да и только. Все так и подпрыгнули. И тут же из труб в задней части сцены ударили вертикальные струи дыма. На этой зыбкой завесе заплясали фантастические зеленые силуэты - ага, лазерные проекторы заработали. Змеи и птицы мгновенно превращались в завитушки кельтского орнамента. Лиз восхищенно ахнула, но музыканты и техники ошарашено застыли.

- Сохрани меня все святые и помилуй! Это еще что? - выпалила Фионна, опомнившись первой.

- По графику эта штука включается только на шестой песне! - в ужасе возопил режиссер. - Эй, наверху - вы что, совсем?.. - Придерживая у губ микрофон своего 'шлемофона', он сердито погрозил небесам свободной рукой.

- Извините, - отозвался из громкоговорителей срывающийся голосок Робби. Дым перестал валить. - У меня рука соскользнула, курсор ниже перескочил. Больше я такого не допущу.

- Во-во, смотри не допускай, - пробурчали все присутствующие чуть ли не в унисон.

Но Робби не сдержала обещания. Мелкие сбои продолжались. Спецэффекты срабатывали то с запозданием, то в самом неподходящем месте сцены. Лиз казалось, будто на ее глазах разрушается прекрасное здание: медленно-медленно, роняя кирпичик за кирпичиком на головы случайных прохожих. Атмосфера чуда, царившая на стадионе в начале репетиции, испарилась без следа, вытесненная чувством полной безнадежности. Свой вклад в это внесла, по всей видимости, и Робби Ундербургер.

- У девчонки просто крыша поехала, - пробурчал Бобо не без сочувствия, наблюдая за Фионной: та металась по сцене, а под ногами у нее то и дело грохали не вовремя крохотные взрывпакеты. Фионна походила на бедолагу ковбоя, которого недруг-стрелок заставил 'танцевать'. Если бы Робби не извинялась так искренне, можно было бы заподозрить, что она специально издевается над Фионной.

- Как, по-вашему, может быть, она предчувствует надвигающуюся беду? спросила Лиз. - Потому она и не в себе? - Эта идея весьма увлекла Лиз. - Вдруг Робби ясновидящая? Ее талант мог бы сослужить службу нашему ведомству... или вашему...

Будро изумленно выгнул свои белесые брови.

- Вот уж о чем не думал, о том не думал, мэм. Может быть, вы насчет нее и правы - но вряд ли она согласится. Сознайтесь - наши оклады как-то блекнут по сравнению с ее нынешними заработками.

Лиз кивнула. Если бы не патриотизм, она и сама бы соблазнилась кругленькими суммами, упомянутыми в досье на административный и технический персонал. Зная себя как человека дотошного, Лиз не сомневалась, что справится чуть ли не с любой работой. Впрочем, если все артисты такие чокнутые, как ее бывшая однокурсница... Тогда спасибо, не надо.

Барабанщик задал ритм, и репетиция возобновилась. Пару песен группе удалось откатать без проблем. Люди немного расслабились. Лиз, держа амулеты наготове, сохраняла бдительность - но поймала себя на том, что ей ужасно приятно быть чуть ли не единственной зрительницей рок-концерта. Правда, ей немного