вспомогательным персоналом, я должна утвердить лично. Нельзя же за экстраординарным проглядеть ординарное. Я ничего не упустила?
Лицо Бобо расплылось в неспешной улыбке.
- Нет, мэм. Толково работаете.
Вознаградив за комплимент своей улыбкой, Элизабет перешла к последнему пункту.
- И наконец, трансфер на стадион 'Супердоум' и обратно. Мне нужно, чтобы лимузины подавали сюда как минимум за двадцать минут до назначенного часа, чтобы я успела их осмотреть и проверить.
- Как вам угодно, - сказал Питерс. - Но это все завтра. У Онны вплоть до завтрашнего утра ничего не запланировано. Да и утром - так, ерунда пиаровская. Машины я вам пригоню на экспертизу. Тут проблем не будет. Так что до завтра нам с вами больше делать нечего. Она переночует в своем номере в полной безопасности.
- Вот тут я сомневаюсь, - вмешался Бобо, раскачиваясь взад и вперед на стуле. - Я, когда вас внизу ждал, видел: она и этот ее дылда вышли из лифта и вырулили на Бурбон-стрит.
- Что-о? - в один голос вскричали Элизабет и Найджел, вскакивая на ноги. Бобо безмятежно продолжал раскачиваться.
- Почему вы их не остановили? - отчеканила Элизабет, глядя на него сверху вниз. Если это типичный представитель ФБР - значит все они тут бестолковые, ленивые халтурщики. Неудивительно, что в этой стране столько проблем.
- Зачем вдруг? - обиженно проворчал Бобо. - Ничего странного не вижу. Приезжие всегда хотят повидать Квартал и что к нему прилагается. Ночная жизнь бьет ключом. Лучшая на свете музыка. В какой бар ни зайди, обязательно кто-нибудь живьем выступает. Да не один, а с группой.
Элизабет почувствовала, что еле держится на ногах от переутомления.
- Но уже первый час ночи, - возразила она. - Бары скоро кончат работу.
Бобо покачал головой:
- Мэм, наши бары не закрываются по меньшей мере до рассвета. А некоторые раньше полуночи не открываются.
- Их надо догнать! - Элизабет пригрезилось краснощекое лицо Рингволла, наливающееся багрянцем. - Немедленно!
Бобо неспешно встал, недоуменно мотая головой, дивясь торопливости этих чужеземцев:
- Ну ладно, ладно, мэм. Ваша воля - закон.
Глава 6
Не успела Элизабет сделать и трех шагов, как ощутила, что просто вымокла от пота. Влажный зной Нового Орлеана навалился на нее сырым, жарким одеялом, непреодолимо-тяжелым и беспощадным.
Она замерла на месте, пытаясь одновременно сориентироваться, куда идти, и победить приступ головокружения. Обернулась к своему спутнику - и обнаружила, что он премило беседует со швейцаром, которого сама Элизабет даже не заметила.
- Здорово, Бор! - заявил этот здоровяк в ливрее. - Как жизнь молодая? Я и не видал, как ты вошел.
- Да я с Конти просочился, - пояснил Бобо, совершая замысловатый ритуал приветствия, состоящий из ряда рукопожатий и ударов ладонью о ладонь собеседника. - Увидишь толпу - обойди.
- Сказано - как отрезано! - И швейцар запрокинул голову, расхохотавшись от всей души.
- А как там твоя красавица?
- Эта моя змея? Да все лютует, правду тебе говорю!
- Э-э-э... Мистер Будро, - вмешалась Элизабет, - мне не хотелось бы вас прерывать, но...
- Сей момент, голубка! - заявил Будро, воздев к небу палец. - Слышь, Вилли? Ты не видел, отсюда недавно такая ласточка выходила? С зелеными волосами?
- Такую не проглядишь, - кивнул швейцар. - Ушла с какими-то ребятами по Бурбон, в сторону Сент-Энн. Наверно, ищут, где бы оттянуться.
И швейцар лениво махнул рукой, указывая направление.
- Спасибо, старина. - Бобо занес руку для прощального удара ладонью о ладонь. - Ладно, надо двигать. Скажи своей мадам, что Бобо привет передает, хорошо?
- Пока, Бор! - помахал швейцар рукой... и, вмиг окаменев лицом, вернулся к своим обязанностям.
- Извиняюсь за задержку, - сказал Борей и, взяв Элизабет под локоть, повлек ее по улице. - Я думал, стоит потратить время, чтобы узнать, в той ли стороне мы ищем.
Так началась одна из самых странных и запоминающихся пеших прогулок в жизни Элизабет.
Прославленная на весь мир Бурбон-стрит в эти часы была закрыта для транспорта - и слава Богу, поскольку вся она кишела пешеходами. Вначале у Элизабет чуть разум не помрачился от калейдоскопической пестроты шумов, мелодий и огней.
- Абсолютно бесплатный вход! Никаких обязательных порций!
- ...и завтра будет хорошо мне, как сейчас мне хорошо!
- Подайте на тяжелую жизнь!
- О-о-о, цыпа! Ну ты и цыпа!
- ...А ну не трожь!
- 'Лаки-доги'! <'Лаки-дог' - вид хот-догов, которые изготовляются и продаются фирмой 'Лаки-дог' в Новом Орлеане. - Здесь и далее примеч. пер.> Эй, кто проголодался - 'Лаки-доги'! Налетай не зевай!
Правда, спустя несколько минут Элизабет начала различать в этом хаосе некое подобие закономерностей.
Большую часть толпы составляли туристы. Они ходили парами или группами. На груди у них, точно удостоверения личности, висели фотоаппараты или видеокамеры. Некоторые щеголяли в костюмах-тройках - ясное дело, участники какого-нибудь съезда стоматологов или торговцев подшипниками, но большинство было одето в неформальную униформу: шорты, новехонькие футболки с символикой Нового Орлеана (надписи варьировались от просто идиотских до идиотски-похабных) и невероятно нелепые (Элизабет в жизни таких не видывала) головные уборы. Двигались эти люди неспешно, часто останавливались, чтобы заглянуть в витрины, послушать музыку, гремящую из дверей баров, или заснять друг друга на фоне табличек с названиями улиц, малолетних чечеточников или просто мусорных контейнеров.
- Танцы на столах! Знаменитые на весь свет артистки любви! За вход не берем ни цента!
- Лангусты! Лучший повар на весь Квартал!
- ...Ах вот ты как? Ну так иди давай, прыгни в реку, чего стоишь...
- ...Со льда! Кока-кола со льда, со льда! Берем, не проходим!
На протяжении нескольких кварталов, если отсчитывать от перекрестка с Конти, им попалось по крайней мере восемь баров с живой музыкой, еще восемь с 'неживой', шесть заведений, где предлагались экзотические танцы и прочие услады ('вымойте девушку, которая вам приглянется!'), больше дюжины сувенирных лавок, где торговали масками и боа, кофе и смесью для бейне <Бейне (beignet) французские пончики: маленькие, квадратные, обсыпанные сахарной пудрой> в желтых банках, острым соусом (со списком медицинских противопоказаний на бутылочках), бусами всех цветов радуги и извечными безвкусными футболками. И в каждой лавчонке толпились туристы.
Подняв голову, Элизабет обнаружила, что балконы второго и третьего этажей гнутся под тяжестью народа: там стояли, размахивая пластмассовыми стаканчиками с пивом, гуляки. Из толпы внизу их окликали, а женщинам на балконах еще и бросали нитки бус. Одна раскрасневшаяся от удовольствия девушка лет двадцати трех, набрав тяжелую связку бус, задрала свою футболку аж до самой шеи. Под футболкой у нее ровно ничего не было. Толпа ликующе взревела. Такой простоты нравов Элизабет от Нового Орлеана даже не ожидала.
Больше всего этот район города походил на заброшенный увеселительный парк. Асфальт весь в выбоинах и трещинах, облупленные стены, кружево кованых решеток, покрашенных в неяркие цвета. Взгляд то и дело натыкался на людей с щитами, где значилось: 'Читаю судьбу по глазам!', 'Пиво розливное - 1 долл.', 'Апокалипсис не за горами!'. Стены домов удивляли яркими красками: были они лимонные и сиреневые, мшисто-зеленые и пламенно-алые. Дома хвалились, точно орденами, медными или керамическими табличками, где указывалось их название, имена владельцев, предназначение и так далее; иногда эта история уходила в прошлое лет на двести. По количеству и качеству информации на улицах Новый Орлеан намного опередил Лондон, где до сих пор, хотя Вторая мировая давно кончилась, отцы города точно стремились запутать гитлеровских десантников.
