помогите, я упала и не могу встать!»). Элнер вспомнилась старая песенка, она замурлыкала: «Я зову тебя, ла-ла-ла, отзовись скорей, ла-ла-ла». Вскоре ее сморил сон. Она очень устала. День выдался тяжелый – с утра до самого вечера ее осматривали, ощупывали, делали уколы.

Тем же вечером в машине, по дороге домой, Мэкки рассказывал:

– Когда я в первый раз зашел к ней в палату, я мог бы поклясться, что она мертва, а когда мы вошли все вместе и она заговорила, я чуть с ума не сошел от ужаса.

Линда вторила ему:

– Я от страха едва не описалась.

– Ну и денек, правда? – сказала Норма. – Неужели мы за полдня столько всего пережили? Я два раза сознание теряла, а бедная медсестричка… в первый раз слышу, чтоб так кричали!

Линда вдруг залилась смехом:

– Видели бы вы лицо Сюзи Хилл, когда мимо нее провезли тетю Элнер! Глаза выпучила, отскочила и ка-ак завопит!

И тут все трое расхохотались безудержно, до слез, – главным образом от облегчения. Добрались до дома едва живые от усталости. Норма выдохнула:

– Никогда в жизни я за день столько не плакала и не смеялась!

Засыпая той ночью, Норма подумала: нет худа без добра. Когда санитарка принесла ей белый полиэтиленовый пакет с вещами тети Элнер, Норма тихонько отошла и выбросила его в большую мусорную корзину у дверей.

Наконец-то она избавилась от этого безобразного бурого халата в клетку раз и навсегда!

06:45

Накануне вечером доктору Брайану Лану позвонили домой и попросили с утра осмотреть больную. Читая историю болезни, присланную по электронной почте, доктор диву дался, как старушка выжила после такого падения. Компьютерная томограмма не показала никаких повреждений, все анализы в норме, но его пригласили на всякий случай, проверить перед выпиской, нет ли кратковременной или долговременной потери памяти. Доктор Лан был специалистом по черепно-мозговым травмам и разработал опросник, помогающий выявить любые, даже малейшие отклонения.

Во вторник ранним утром доктор вошел в палату.

– Доброе утро, миссис Шимфизл, я доктор Лан.

– Доброе утро, – отозвалась Элнер. И добавила с опаской: – Вы меня не поведете опять на анализы?

– Нет-нет, миссис Шимфизл. – Доктор придвинул стул. – Мы просто побеседуем, если вы не против.

– Буду рада с вами поболтать, только иголками в меня не тычьте. Присаживайтесь. Я бы вам предложила чего-нибудь выпить, да только кнопка вызова подевалась куда-то. Мне все принесут, что попрошу.

– Спасибо, не надо. – Доктор сел, достал бумаги.

– Вы только посмотрите! – воскликнула Элнер, нажав рычаг сбоку на кровати, чтобы поднять изголовье и сесть. – Ну не чудо ли?

– В самом деле, чудо. Скажите-ка, миссис Шимфизл, не мучили вас в течение прошлых суток головные боли?

– Нисколечко. – Элнер снова опустила изголовье и вытянулась на спине. – Счастье, что у меня дома нет такой кровати, а то валялась бы сутки напролет не вставая.

– А как со зрением?… Не рябит в глазах, не расплываются предметы?… Ничего необычного?

– Ничего! Я и глазному врачу сказала, что вижу все-все, аж до самой луны.

Мистер Лан и сам заметил, что глаза у Элнер ясные и чистые, – хороший признак.

– Миссис Шимфизл, а какой сегодня день?

Элнер недоуменно уставилась на доктора:

– Вы что, забыли?

– Я-то помню, это просто вопрос, который я должен…

Доктор умолк, видя, что Элнер его не слушает, а что-то ищет под одеялом.

– Нашла! – воскликнула она, доставая устройство с кнопкой вызова. – Я, оказывается, на нем лежала. Так о чем вы хотели поболтать?

– Скорее даже не поболтать, а задать вам несколько вопросов.

Элнер оживилась:

– Что-то вроде викторины?

– Можно назвать и так.

– Ну хорошо. Вперед! Только пусть вопросы будут не слишком трудные.

– Постараюсь. Начнем снова. Какой сегодня день?

Элнер взглянула на доктора:

– Гм… вопрос на засыпку. Чей-то день рождения? Уж точно не Томаса Эдисона и не Джорджа Вашингтона… Сдаюсь. И что же сегодня за день?

– Я имел в виду всего лишь день недели.

– А-а, – разочарованно протянула Элнер. – Слишком просто. Я думала, вы что-нибудь посложней загадаете. Вторник.

– Какое сегодня число?

– Второе апреля. Я бы и время назвала, да только я без часов.

– Понятно. Ваше полное имя?

– Элнер Джейн Шимфизл.

– Девичья фамилия?

– Нотт.

– Девичья фамилия матери?

– Накл, а когда она вышла замуж за Нотта, стала миссис Нэнси Накл-Нотт. Попробуйте-ка повторить пять раз подряд!

– Миссис Шимфизл, первая важная дата, которая приходит вам в голову?

– Хм… Когда мне было три года, меня ущипнула за ногу утка… Постойте… Вы о семейных датах или об исторических?

– Об исторических.

– Тогда Перл-Харбор, 7 декабря 1941-го. Томас Эдисон родился 11 февраля 1847-го, умер… 18 октября 1931-го. Франклин Рузвельт умер в 1945-м. 17 июля 1955-го открылся Диснейленд. Еще?

– Достаточно. Назовите самую недавнюю историческую дату, которую помните.

– 11 сентября 2001-го. Но лучше б ее забыть.

– Когда вы родились?

– Двадцать восьмого июля.

– Сколько вам лет?

– Трудно сказать.

– В каком вы году родились?

– Честное слово, не знаю. Вы уж простите.

Доктор поднял взгляд от бумаг:

– Забыли год?

– И не помнила никогда. Я ведь была маленькая, а моя сестра Ида зарыла семейную Библию.

Доктор заглянул в историю болезни.

– Ваша племянница написала «восемьдесят девять».

– Наобум написала, она то прибавляет, то убавляет мне года. Смотря по настроению. А вам сколько лет?

– Тридцать четыре.

– Как моей племяннице. Вы женаты?

– Нет. Миссис Шимфизл, у меня остались еще вопросы…