отпускать от себя Элнер, но он ответил: – Что ж, ласточка, для мужа он, конечно, мелковат, зато работник отменный, и если он тебе по сердцу, так и скажи. Выйди и дай согласие.
– Не могу. Лучше ты.
Отец возразил:
– Ему бы, дочка, это услышать от тебя… Ну да ладно. – Он поднялся, вышел на крыльцо и произнес, удивленно качая головой: – Ничего не понимаю, сынок. Она согласна.
Младшие сестры с радостным визгом бросились в дом, к Элнер. Уилл, сияя от счастья, шагнул навстречу мистеру Нотту и пожал ему руку.
– Спасибо вам, сэр, спасибо. Передайте ей, что я скоро вернусь.
– Передам. – Мистер Нотт взял Уилла за плечо, отвел в сторонку и сказал тихо, чтобы никто не слышал: – Знаешь, сынок, что тебе досталось самое лучшее?
Уилл посмотрел ему прямо в глаза:
– Да, сэр, знаю.
Уилл сдержал слово – вернулся через полтора года и купил двадцать пять акров земли в десяти милях от фермы мистера Нотта. Элнер никогда и не мечтала выйти замуж, а уж тем более первой из сестер. Но позже Уилл рассказал ей, что выбрал ее с самого начала.
– Я сразу понял, что искал такую, как ты. И точка.
«Ты моя сильная, красивая женщина», – говаривал он. Странная вышла парочка – рослая, крепкая Элнер и маленький, тощий Уилл, но им было хорошо вместе, и теперь Элнер не могла дождаться, когда снова его увидит.
Тем временем в Элмвуд-Спрингс бедная Вербена Уилер, сгорая от стыда после звонка на радио, теперь жалела и о своем визите в редакцию к Кэти. В поисках совета она решила полистать Библию. Найдя вскоре подходящие строки, Вербена набрала номер Кэти.
– Кэти? Это Вербена. Хочу тебе прочесть кусочек из Евангелия от Луки, глава восьмая, стихи с пятьдесят второго по пятьдесят пятый.
«Боже правый, опять!» – подумала Кэти. Но вслух сказала:
– Слушаю, читайте.
– «Но Он сказал: не плачьте; она не умерла, но спит. И смеялись над Ним, зная, что она умерла. Он же, выслав всех вон и взяв ее за руку, возгласил: девица! встань. И возвратился дух ее; она тотчас встала».
Кэти терпеливо ждала объяснения, но Вербена молчала.
– И?… – не выдержала наконец Кэти.
– У нас случилось то же самое. Элнер Шимфизл только что встала!
Что?
15:39
Франклин Пикстон, глава больницы Каравэй, высок, подтянут, холен и в свои пятьдесят два моложав. Всегда в модном костюме, полосатой рубашке, при галстуке-бабочке и роговых очках. Настоящий большой начальник, чья главная задача – водить компанию с нужными людьми и добывать деньги для больницы, с чем он справляется блестяще. И он, и его жена – члены лучших клубов, дети учатся в престижных школах, а живут они, как подобает, в тюдоровском особняке из красного кирпича. Франклин Пикстон не намерен рисковать репутацией больницы из-за пустяка – подумаешь, пациентку по ошибке объявили мертвой.
Узнав о недоразумении, он по телефону велел дежурной сестре вызвать всех причастных сотрудников к себе в кабинет и запретил обсуждать казус с кем-либо из посторонних. После чего позвонил адвокату при больнице Уинстону
Спрагу, большому знатоку в вопросах управления риском:
– У нас неприятность.
– Какая?
– Пациентку признали мертвой, а она через несколько часов заговорила.
– Тьфу ты черт! – вырвалось у адвоката.
– Да уж.
– Кому успели сообщить?
– По-моему, только родным.
– Так, так… – протянул адвокат. – Не берите на себя ответственность, вины не признавайте. Можете извиниться, но формально: побольше туману, поменьше подробностей. Не произносите слова «халатность», даже про себя. Я буду через полчаса. Встретимся внизу.
Молодой адвокат по прозвищу Чистюля Номер Два схватил портфель, где, как всегда, лежала наготове расписка об отказе от иска, набросил пиджак, пригладил волосы на затылке и глубоко вздохнул. Вперед, надо выиграть для Жулика дело. Жулик – его шеф, Чистюля Номер Один. Франклин Пикстон. Спраг мечтал пробиться в загородный клуб для избранных, и кто, как не Пикстон, может открыть ему дорогу туда? Вдобавок он рассчитывал к тридцати годам сколотить миллион, а для этого все средства хороши. Девиз его – «Дави козявок!». Лгать ему не впервой. Порядочность – удел слюнтяев. Он давным-давно бросил думать о том, что такое хорошо и что такое плохо. Для него остались лишь победы и поражения. Он презирал род людской, всех считал дураками, но сам при этом был человек заурядный: лжец, пройдоха, нахал.
Через полчаса рыжий адвокат вышел из лифта, а Франклин – из соседнего.
– Где ближайшая родственница? – спросил Франклин у дежурной в регистратуре.
Девушка назвала шестьсот седьмую комнату.
Норма, очнувшись после обморока, сидела на кушетке в отдельной палате и пила апельсиновый сок под присмотром врача из приемного отделения.
– Миссис Уоррен? – вкрадчиво произнес Франклин. – Здравствуйте, я Франклин Пик-стон, а это мой коллега Уинстон Спраг. Нам только что сообщили о случившемся… и я сразу приехал. Во-первых, как вы себя чувствуете?
Норма ответила:
– Все никак не могу прийти в себя, собраться с мыслями. Сначала мне сказали, что она умерла, потом – жива; сперва я места себе не находила от горя, потом – от радости, а сейчас меня будто об стенку ударили.
– Могу представить, – сочувственно покивал Франклин.
– Дочь моя так расстроена, бедняжка, а у мужа плохо с сердцем. Вот, смотрите! У меня даже волосы выпадают. – Норма показала несколько волосков и обратилась к врачу: – Могут от сильных потрясений выпадать волосы? Господи, неужели придется носить парик?
– Миссис Уоррен, чем мы можем быть вам полезны? Все мы очень жалеем о недоразумении и возместим все расходы на лечение вашей тети.
– Спасибо на добром слове, мистер…
– Пикстон.
– Но в этом нет нужды, мистер Пикстон, мы просто счастливы, что она жива, – изумлены, но счастливы.
– Миссис Уоррен, я настаиваю. Мы намерены возместить вам и вашей семье все… э-э… – Пик-стон глянул на Спрага, ища подсказки.
– Неудобства.
– Правильно, все доставленные неудобства, – закончил Пикстон, и адвокат протянул ему бумагу, которую только что достал из портфеля. – А пока, будьте любезны, подпишите вот это.
– Что это? – спросила Норма. – Я уже подписала гору бумаг.
– Всего лишь небольшая формальность, чтобы, в случае чего, защитить ваши… м-м… и наши права. Лучше позаботиться об этом сейчас – и с плеч долой.
– От чего защитить?
Спраг спешно вмешался:
– На самом деле это для того, чтобы обезопасить вас от расходов, пока ваша тетя в больнице.
– А-а! – с понимающим видом отозвалась Норма. – Спасибо за заботу, но вы нам и так ничего не должны, ведь не по вашей вине это случилось.
Последние слова Нормы не просто ласкали слух Спрагу и Пикстону – они прозвучали для них
