истечении срока визы миграционные службы Норвегии начнут нас искать.

– Блин... – растерянно пробормотал телохранитель. – Действительно, херня будет...

– Я прошу, вызовите врача, просто врача, – продолжала Наташа. – Он только посмотрит и пропишет лекарство. И все...

Казалось, телохранитель колебался.

– А если врач приедет, – заговорил он, – ты не кинешься кричать, что вас тут держат насильно? Не-е, ну тебя на хер! – решительно произнес он. – Твой отец – это твои проблемы. А если я тебя упущу, мне хозяин потом голову снимет. Так что сиди здесь и не рыпайся. А если хочешь, чтобы отец жил, соглашайся на предложение хозяина. – Он повернулся и направился к выходу из комнаты, не забыв закрыть и запереть снаружи на засов дверь.

Оставшись наедине с больным отцом, Наташа в изнеможении опустилась на стоявший посреди комнаты стул. Старик, снова впав в забытье, продолжал стонать и бессильно мотать головой по подушке, Наташа чувствовала, что не в силах помочь ему. Со стула, на котором она сидела, через зарешеченное окно было видно вдали море, плывущие по нему корабли. Наташа устремляла полный отчаяния и мольбы взор на это море, будто ожидая от него помощи. Однако море равнодушно серело вдали, и никакого утешения не приходилось ждать от него.

– Значит, вы уже пятнадцать лет проживаете в Норвегии? А до этого где жили?

Работник российского посольства в Осло неодобрительно покачивал головой, внимательно рассматривая норвежский паспорт бывшего капитана первого ранга Андрея Павлова.

– Послушайте, это сейчас не имеет значения! – заметно нервничая, заговорил отставной моряк. – Я обращаюсь к вам с просьбой совсем по другому поводу.

– С просьбой... – сердито пробормотал работник посольства. – Вечно вы обращаетесь только с просьбами! А что мне с вами прикажете делать? Вы что, будете утверждать, что вы русский эмигрант? Тогда где отметка о выезде за границу? Где вы жили и чем занимались до того момента, как попали в Норвегию? И, кстати, каким именно образом вы сюда попали?

– Я же говорю вам: это сейчас совершенно неважно! – горячо возразил инвалид. – Эта давняя история, ей уже пятнадцать лет...

– Ничего, это не достаточный срок давности, – спокойно заметил работник посольства. – Все это очень странно. Мы просто обязаны всем этим заняться!

Он положил паспорт инвалида на стол рядом с собой и умолк, давая всем своим видом понять, что их беседа окончена.

– Я гражданин Норвегии! – багровея от волнения, проговорил инвалид. – Я буду жаловаться в полицию! Как вы смеете забирать мой паспорт?

Работник посольства несколько смутился.

– Боже мой, да с чего вы это взяли? – проговорил он, с готовностью отодвигая паспорт инвалида прочь от себя. – Никто ваш паспорт не забирает. Вон он, возьмите его!

Инвалид поспешно схватил паспорт и сунул его во внутренний карман кителя.

– Я обратился к вам за помощью, потому что это касается ваших же соотечественников, – с обидой в голосе проговорил он. – А вы...

– А чем мы можем помочь? – спокойно возразил работник посольства. – История, которую вы рассказываете, чересчур фантастична: русская мафия, замужество по принуждению, похищение людей... Вы уверены, что ничего не выдумываете?

– Я не фантазер и не сумасшедший, – сурово сказал инвалид. – И не дурак! Я знал, как вы меня встретите. Уж поверьте, без крайней нужды я бы в ваше посольство не заявился!

Работник посольства снова немного смутился. Что-то вроде угрызений совести отразилось в его глазах.

– В любом случае не знаю, чем мы можем вам помочь, – сказал он. – Мы же не полиция. Почему бы вам, кстати, действительно не обратиться туда?

– Мне не о чем там заявлять, – сухо сказал инвалид. – Надо всей моей историей там бы посмеялись, да и только. Вот точно так же, как вы...

– А что же вы теперь хотите от нас?

– Информации, – сказал инвалид. – Предприниматель Борис Стариков... Разве в посольстве неизвестно, где именно он остановился, чем именно занимается?

– Ну, что-то нам, конечно, известно, – без особого оптимизма произнес работник посольства, поворачиваясь к компьютеру. – Так, Борис Стариков, – пробормотал он, набирая на клавиатуре имя. – Вот, смотрите. Был зарегистрирован в отеле «Меерсван» до позавчерашнего вечера, потом отбыл в неизвестном направлении. Как вы еще говорили? Александр Назаров с дочерью? – Работник посольства принялся набирать на компьютере новое имя. – Однако. – Он с грустью покачал головой. – Тут тоже ничего. Были зарегистрированы при норвежском военно-морском госпитале, так же съехали в неизвестном направлении... Вернее, даже не съехали, а пропали, – вполголоса добавил он, задумчиво глядя на экран. – Видите, они уже послали нам сообщение, что Александр Назаров и его дочь в назначенное время в госпиталь не явились, до сих пор их там нет. Да уж, – со вздохом подытожил работник посольства. – Действительно, странная история... Может быть, лучше все-таки в полицию? Вы полноправный гражданин страны, вам поверят.

Но инвалид сидел, не отвечая и странно сосредоточенно глядя прямо перед собой.

Вдруг он, точно что-то вспомнив, торопливо полез во внутренний карман кителя, вытащил оттуда записную книжку, открыл ее на нужной странице.

– Слушайте, а может быть, стоит вот этих поискать? – показывая страницу записной книжки работнику посольства, спросил он. – Рощин и Чесноков. Это телохранители Старикова.

– Телохранители? – Работник посольства смотрел удивленно. – Ну хорошо, давайте посмотрим. Так, Рощин... – бормотал он, набирая имя на клавиатуре компьютера. – Ага, есть! – радостно воскликнул он, потирая руки. – На имя Рощина арендован быстроходный морской катер на воздушной подушке, который приписан к порту Нарвика...

– Нарвика? – напрягаясь, переспросил инвалид.

– Ага! – Работник посольства кивнул. – Теперь Чесноков... Ага, есть и этот тип! На его имя арендован коттедж.

– Коттедж? – Инвалид заметно побледнел. – Где коттедж?

– В пригородном поселке Кюнемунде, это около того же Нарвика, – отвечал работник посольства. – Вам это что-нибудь говорит?

– А точный адрес коттеджа? – глухим голосом спросил инвалид.

– Адрес? Вы знаете, в этом поселке улиц нет, только номера коттеджей. Записывайте: Нарвик, Кюнемунде, коттедж номер восемьдесят три.

Дрожащими от волнения руками инвалид записывал полученные сведения в записную книжку.

– Ну как, помог я вам чем-нибудь? – услужливо спросил работник посольства, поворачиваясь к инвалиду.

Но тот в ответ только кивнул и покатил на своем инвалидном кресле к выходу. Немного обиженно скривив губы, работник посольства смотрел ему вслед.

Кавторанг Мартьянов подрулил на моторной шлюпке к борту гидрографического судна, кинул одному из свесившихся с борта моряков носовой швартов, а сам проворно взобрался на судно по штормтрапу.

– У нас гости на судне, командир, – презрительно улыбаясь, доложил вахтенный матрос. – Сам судовладелец приехал нас проверять...

– Вот как? – ничуть не удивившись, переспросил кавторанг. – Что же он, по воздуху прилетел, что ли?

– Никак нет, на катере, – доложил вахтенный. – Потом отпустил катер; говорит, больше не нужен. Я, говорит, теперь с вами плавать буду.

Мгновение кавторанг с тревогой смотрел в лицо вахтенного, потом вдруг закинул голову и захохотал во все горло.