— Об этом говорит весь город. — И без малейшего повода: — Ваше величество очень добры…

— Оставьте меня с сестрой одних, — приказала Жюли. Голос ее приобрел незнакомый мне оттенок.

Компаньонка ретировалась, пятясь. Она, право, чувствовала себя, как при дворе. Я с интересом наблюдала эту сцену.

Жюли заметила:

— В моем присутствии они должны вести себя, какпри дворе. Жозеф уже подбирает кандидатуры в собственный двор. — И вдруг она опять вздрогнула и жалко поникла плечами: — Дезире, как я боюсь!

Я постаралась подбодрить ее:

— Глупости! Оставайся такой, какая ты всегда. Но Жюли спрятала лицо в ладони.

— Нет, нет, это не поможет! Ты тоже не сможешь мне помочь. Я действительно стала королевой! — Она заплакала. Я хотела приласкать ее, но она закричала: — Не подходи! Корь! — Я вернулась к двери.

— Я не в силах быть королевой. Опять приемы, придворные балы. Все это в чужой стране. Покинуть Париж…

Моя камеристка Иветт внесла шампанское и тоже присела в низком реверансе. Я подняла бокал.

— За твое здоровье, дорогая! Я рада, что могу поздравить тебя!

— Это все ты… Ты привела к нам Жозефа!

Я вспомнила доходившие до меня слухи… Жозеф обманывал Жюли. Мимолетные связи, не более. Он давно понял, что поэт из него не получился и ударился в политику. А теперь — он король, мой зять Жозеф…

— Надеюсь, ты с ним счастлива, — сказала я.

— Я редко вижу его теперь, — сказала Жюли, избегая глядеть на меня. — Вероятно, я счастлива. У меня дочери: Зенаид и малышка Шарлотт…

— Теперь твои дочери будут принцессами и все устроится прекрасно, — сказала я, улыбаясь. Мысленно я представила себе: Жюли — королева, ее дочери — принцессы, а Жозеф — скромный секретарь в марсельском Доме Коммуны, женившийся на Жюли ради приданого, — король Неаполитанский — Жозеф I…

— Знаешь, император решил преобразовать занятые территории и поручить их управление принцам императорского дома. Все государства подпишут дружественные акты. Мы, Жозеф и я, будем управлять Неаполем и Сицилией, Элиз будет герцогиней Лукской, а Луи будет королем Голландии. Мюрат… да нет, ты только подумай… Мюрат будет великим герцогом Берга и Клеве.

— Господи, неужели и до маршалов дошла очередь?

— Нет. Мюрат женат на Каролине, сестре императора, а она страшно обидится, если ей не дадут какой-нибудь страны.

Я вздохнула с облегчением.

— Кто-то же должен управлять завоеванными территориями, — сказала Жюли. — Скоро мы уедем в Неаполь. Поедешь с нами?

Я покачала головой.

— Нет. Я дождусь выздоровления сына, а там… может быть Жан-Батист вернется домой.

Утром на другой день мы с Оскаром сидели у открытого окна. Доктор нашел, что мальчик здоров и ему необходим воздух. Был сияющий майский день, розы благоухали, сирень была в цвету. Ее нежный запах напоминал мне прогулки с Жаном-Батистом в нашем маленьком садике, когда мы жили в первом, купленном им для меня доме.

Послышался стук колес подъехавшей коляски. Мое сердце остановилось, как бывало каждый раз, когда у дома слышался звук колес экипажа. Но это была Жюли.

— Мадам дома?

Дверь распахнулась. Компаньонка и горничная Иветт присели в реверансе. Мари, вытиравшая пыль в гостиной, проплыла мимо меня и вышла в сад. Она не хотела видеть Жюли.

Царственным жестом (наверное, выучила у Монтеля) Жюли удалила дам из комнаты.

Оскар подбежал к ней:

— Тетя Жюли, я поправился!

Не говоря ни слова, Жюли прижала его к себе и взглянула на меня. Глаза ее сияли.

— Прежде чем ты прочтешь в «Мониторе», я хочу тебе сообщить: Жан-Батист стал князем Понте-Корво. Поздравляю, княгиня, — сказала она смеясь. — Поздравляю и маленького князя Понте-Корво! — Она поцеловала растрепанную головку Оскара.

— Но почему? Жан-Батист ведь не брат императора…

— Он так прекрасно управляет Ганновером и Ансбахом, что император его наградил, — ответила Жюли. Она подошла ко мне. — Ты разве не счастлива, ваше сиятельство? Ты ведь теперь княгиня!

Иветт опять подала шампанское. Мы выпили.

— Знаешь, с тех пор, как ты стала королевой, Мари не подает тебе шоколад и мы вынуждены с утра пить шампанское. Но скажи мне, ради Бога, где это — Понте-Корво?

Жюли пожала плечами.

— Как глупо! Я не догадалась спросить Жозефа. Но это все равно, не правда ли?

— А вдруг нам придется ехать туда? Это будет ужасно, Жюли!

— Название звучит по-итальянски. Может быть, это где-то возле Неаполя? Ты будешь рядом со мной. Нет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой! Вдруг император опять пошлет твоего маршала воевать, а ты будешь сидеть здесь и ждать его.

Она погрустнела.

Скорее бы конец войны! Мы кончим тем, что умрем от наших побед! Кто мне говорил так?.. Жан-Батист! У Франции нет больше фронтов, где воевать. Франция владеет всей Европой. Ею правят император и Жозеф, Луи, Каролина, Элиза…

Конечно, дошла очередь и до маршалов…

— За твое здоровье, княгиня, — подняла свой бокал Жюли.

— За твое, Ваше величество!

Где же Понте-Корво?.. И когда Жан-Батист вернется домой?..

Мариенбург. Вот — цель моего путешествия. К сожалению, я, как всегда, не знаю, где находится Мариенбург, но меня сопровождает полковник, которого император дал мне в провожатые. У него на коленях карта, время от времени он дает указания кучеру. Думаю, что когда-нибудь мы достигнем этого Мариенбурга…

Против меня Мари бурчит о плохих дорогах и о том, что мы так часто бываем в пути.

Вероятно, мы где-то возле Польши, потому что когда мы останавливались сменить лошадей, я слышала говор, не похожий на немецкий.

— Мы немного сократили путь, — пояснил полковник. — Мы могли бы ехать через Северную Германию, но это задержало бы нас, а Ваше сиятельство спешит.

— Да, я очень, очень спешу.

— Мариенбург недалеко от Данцига, — заявляет полковник. Это мне ничего не объясняет. Я также не знаю, где Данциг.

— Здесь недавно шли бои. Но теперь заключен мир, — говорит полковник, видя, что я смотрю на убитую лошадь с раздутым брюхом и на множество наскоро сбитых крестов над могилами в поле.

— Но теперь заключен мир, — повторяет он.

Да, Наполеон заключил мир. На этот раз договор был подписан в Тильзите. Немцы, поддерживаемые Пруссией, пытались вытеснить нас. Русские им помогали. «Монитор» писал о славной победе наших войск под Иеной.

Жозеф сказал мне по секрету, что Жан-Батист отказался выполнить приказ императора и этим чуть не навлек на себя большую беду, но он исправил свою ошибку, осадив Любек и генерала Блюхера со всей его армией. Бог ведает, где находится и этот город!

Он взял город приступом. Потом пришла эта ужасная зима, когда я совсем не получала известий. Берлин был взят, неприятельские войска отогнаны в Польшу. Жан-Батист командовал левым крылом нашей армии.