в один прекрасный день дать приказ о вторжении в Швецию. Мне, командующему войсками в Дании, не составит большого труда пересечь пролив и занять Швецию.

— Скажи, а ты говорил шведским офицерам, что можешь оккупировать Швецию?

— Да. И они были поражены, когда я развернул перед ними картину, только что рассказанную тебе. Толстяк Мернер страшно разгорячился. Он кричал мне: «Вы раскрываете военные тайны! Что вы делаете?» Знаешь, что я ответил?

— Нет, — ответила я, потихоньку подвигаясь от карты к походной кровати Жана-Батиста. Я так устала, что еле держала глаза открытыми. — Что ты ответил, Жан-Батист?

— Господа, уверен, что Швеция не устоит, если будет атакована маршалом Фраиции. Вот что я ответил. Ты спишь, малышка?

— Почти, — прошептала я, пытаясь поудобнее устроиться на узкой походной кровати.

— Тебе приготовлена комната. Я думаю, все уже спят. Иди ко мне, я отнесу тебя, никто не увидит.

— Но я не могу подняться, а так устала…

Жан-Батист наклонился надо мной.

— Если ты хочешь спать здесь, я останусь в кресле у бюро. Мне еще нужно много читать.

— Нет, ты ранен и должен отдыхать.

Жан-Батист присел на кровать.

— Расстегни мне платье и сними ботинки. Я не могу пошевелиться.

— Знаешь, я думаю, что шведские офицеры выступят на заседании Сейма и постараются сделать так, чтобы их король отрекся от престола. Тогда королем будет его дядя…

— Тоже Густав?

— Нет, Карл. Это будет Карл номер тринадцать. Он бездетен и, говорят, дряхл. Почему на тебе три юбки, моя дорогая?

— Потому что все время шел дождь и было очень холодно в карете. Бедный Мернер, бездетен и дряхл…

— Да нет, это не Мернер, это Карл тринадцатый, король Швеции.

— Если я сожмусь в совсем маленький комочек и подвинусь на край кровати, то мне кажется, здесь и тебе хватит места. Мы могли бы попробовать…

— Да, давай попробуем, девчурка…

Я проснулась ночью. Я лежала на руке Жана-Батиста.

— Тебе неудобно, моя маленькая?

— Мне очень хорошо… Почему ты не спишь, Жан-Батист?

— Я не устал. И так много мыслей кружится в голове. Но тебе нужно спать, дорогая.

— Стокгольм стоит на озере Мелар. А по Мелару плывут зеленые льдины, — прошептала я.

— Откуда ты это знаешь?

— Неважно, откуда я знаю. Я знаю одного человека, которого зовут Персон. Прижми меня крепче, Жан-Батист, чтобы я чувствовала, что я действительно с тобой. Иначе я буду думать, что вижу это во сне…

В Париж я вернулась лишь осенью.

Жан-Батист со своими офицерами уехал в Гамбург. Это было началом его руководства ганзейскими городами. Он хотел побывать в Дании и проверить укрепления, обращенные в сторону Швеции.

На обратном пути не было уже такой ужасной спешки. Грелки были всегда горячие, слабое осеннее солнце посылало свои лучи в окна моей кареты, по сторонам дороги лежали неубранные поля. Больше мы не видели трупов лошадей и видели очень мало могил. Дождь сравнял их, а ветер повалил кресты. Можно было забыть, что проезжаешь по полям недавних сражений. Можно было бы забыть о сотнях убитых… Но я не могла забыть!

На одной из остановок полковник принес старый номер «Монитора». Мы узнали, что самый младший брат Наполеона, этот негодник Жером, который объелся на свадьбе Жюли и его рвало, что этот самый Жером тоже стал королем. Император объединил некоторые княжества Германии и создал королевство Вестфалия. Кроме того, император заставил немецкую принцессу из очень старинной знати выйти замуж за короля Вестфалии Жерома I двадцати трех лет. Катрин Вюртембергская стала невесткой моей Жюли. Интересно, вспоминает ли Жером ту американку, мисс Петерсон, с которой он развелся, послушный приказу Наполеона?

— Мари, самый младший брат императора стал королем…

— Теперь, если никто его не будет сдерживать, он будет все время болеть поносом. Ведь он так жаден до еды! — меланхолично заметила Мари.

Полковник посмотрел на нее со страхом. Уже не однажды он слышал подобные сентенции. Я выбросила «Монитор» в окно, и листок полетел, гонимый ветром, по прежим полям сражений.

Меня разбудил звон колоколов. Пылинки танцевали в луче солнца, пробравшемся сквозь щели в шторе. Было жарко, хотя еще и очень рано. Я откинула одеяло, скрестила руки над головой и предалась размышлениям.

Парижские колокола… Может быть, сегодня день рождения кого-нибудь из многочисленной семьи Бонапартов? Ведь Наполеон короновал всю свою родню! Хотя Жозеф уже не король Неаполитанский…

Жюли уже давно на пути в Мадрид, так как Жозеф теперь король Испании. Правда, Жюли находится в пути уже несколько месяцев, так как испанцы не желают даже слышать о Жозефе. Они собрали войско из недовольных, разбили отдельные гарнизоны императора и торжественно заняли Мадрид. Императору пришлось послать в Испанию новые войска, чтобы освободить народ Жозефа от этих сумасшедших патриотов.

Вместо Жозефа теперь Мюрат — король Неаполя. Конечно не Мюрат, а Каролина — сестра Наполеона, так как одновременно Мюрат и маршал, и постоянно находится где-то со своими войсками. Но Каролина не очень-то занимается своим королевством. Она постоянно гостит у сестры Элизы в Тоскане.

Младшая сестра Наполеона — Элиза, королева Тосканская, все толстеет и толстеет, а в настоящее время целиком поглощена любовной интригой с придворным музыкантом, неким Паганини.

Жюли мне рассказывала об этом, когда была в Париже проездом из Неаполя. Она жила у меня некоторое время, пока шились ее туалеты у Роя. Разумеется, платья были красные разных оттенков, согласно желанию Жозефа.

Колокола…

Кто же из Бонапартов празднует сегодня свой день рождения?

Не Жером. Не король Жером… Не Эжен Богарнэ, вице-король Италии. Скромный молодой человек изменился после женитьбы. Наполеон женил его на дочери короля Баварии, и теперь Эжен иногда даже осмеливается открывать рот в обществе. Но, кажется, он счастлив…

Колокола… Я различаю даже голос Нотр-Дам…

Когда день рождения короля Луи? Он доживет до глубокой старости, несмотря на свои воображаемые болезни. В основном его мучает только плоскостопие, а так он вполне здоров. Наполеон с ним возился больше, чем со всеми остальными родственниками. Сначала он послал его в армию, затем сделал своим адъютантом, потом женил его на своей падчерице Гортенс и, наконец, посадил его на трон в Голландии. Как называются эти голландские повстанцы, которые бунтуют против короля Луи и его солдат? Саботеры, саботажники?.. Да, саботеры! Потому что они носят сабо — деревянные башмаки, такие же, как наши марсельские рыбаки. Они ненавидят Луи и не понимают, что Луи просто не мог ослушаться своего родного брата. Луи закрывает глаза на все, что творится в его стране, даже если это во вред императору. Действительно, Луи — первый саботер против Наполеона. Наполеон мог хотя бы позволить ему жену по вкусу…

С кем я говорила о Луи совсем недавно?.. Да, с Полетт, конечно! Единственная из Бонапартов, которая не интересуется политикой, а занята только своими любовниками и всяческими удовольствиями. На ее рождение колокола не звонят.

Ни на рождение Люсьена. Люсьен до сих пор в опале. Однако Наполеон предложил ему корону Испании; взамен он должен был развестись со своей рыженькой женой. Люсьен отказался и хотел уехать в Америку