— Да нет, у нас и правда бедлам. Но мы справляемся с работой в срок, уверяю вас. — Он указал на один из столов. — Вот стол Гарри — рядом с БАПом.

— Что такое БАП?

Фарли кивнул на огромную металлическую конструкцию, напоминавшую паука.

— БАП означает: безнадежно автоматический пинг-понгист. — Он ухмыльнулся. — Да нет. Мы просто так шутим.

Моррис подошел к паучьей конструкции и обошел ее вокруг.

— Это штука играет в пинг-понг?

— Пока плохо, — признался Фарли, — но мы работаем над этой проблемой. Мы получили грант от министерства обороны, и условиями контракта предусмотрено создание робота, играющего в пинг-понг. Я знаю, о чем вы думаете. Вы думаете: это какая-то ерунда.

Моррис пожал плечами. Ему не нравилось, что Фарли постоянно сообщает, о чем он, Моррис, думает.

Фарли улыбнулся.

— Бог его знает, что у них на уме. Разумеется, способности у этого робота будут феноменальные. Только представьте себе: компьютер, ориентирующийся в трехмерном пространстве, при этом имеющий колоссальную мобильность, да еще обладающий способностью контактировать со сферическим предметом и посылать его в цель в соответствии с определенным заданием. Сферический предмет должен попасть между этими двумя белыми линиями, точно в площадь стола. Вряд ли они собираются использовать этот компьютер на соревнованиях по пинг-понгу, — добавил он.

Он прошел к дальней стене и открыл холодильник с большой оранжевой наклейкой «РАДИАЦИЯ» и другой, чуть пониже, — «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА». Он вытащил из холодильника две жестянки.

— Хотите кофе?

Моррис молча смотрел на наклейки.

— Это чтобы отвадить секретарш, — пояснил Фарли и ухмыльнулся. Его веселье раздражало Морриса. Он смотрел, как Фарли насыпает кофе из банки в чашки.

Потом Моррис пошел к столу Бенсона и стал выдвигать ящики.

— А что случилось с Гарри?

— Что вы имеете в виду? — спросил Моррис. В верхнем ящике лежали канцелярские принадлежности: бумага, карандаши, лекала, ворох бумажек с заметками и колонками вычислений. Во втором ящике хранилась документация — в основном письма.

— Ну, он же был в больнице.

— Ему сделали операцию, но он сбежал. Мы пытаемся его найти.

— Да, он в последнее время какой-то не такой, — заметил Фарли.

— Угу, — отозвался Моррис, просматривая бумаги в ящике. Деловые письма, деловые письма, бланки запросов…

— А я помню, когда это с ним началось, — сказал Фарли. — Во время эпохальной недели.

Моррис оторвал взгляд от бумаг.

— Когда?

— Во время эпохальной недели. Вы какой кофе любите?

— Черный.

Фарли передал ему чашку и всыпал себе порошковые сливки.

— Эпохальная неделя — это неделя в июле 1969 года. Вы, верно, об этом ничего не знаете.

Моррис покачал головой.

— Это неофициальное название. Его мы придумали. Понимаете, все сотрудники поняли, что рано или поздно она наступит.

— Что наступит?

— Эпохальная неделя. Компьютерщики во всем мире знали, что это наступит, и ждали. И это произошло в июле 1969 года. Способность компьютера анализировать информацию превзошла аналогичные способности человека. Компьютеры с тех пор были в состоянии получать и хранить в памяти больше информации, чем три с половиной миллиарда человек.

— Это и было новой эпохой?

— Еще бы!

Моррис отпил кофе. Жидкость обожгла ему кончик языка, и он словно очнулся от дремоты.

— Это шутка?

— Да нет же! Это правда. Эпохальный рубеж был пройден в 1969 году, и с тех пор компьютеры постоянно развиваются — куда быстрее человека. К 1975 году они обгонят разумных людей в смысле способностей в пятьдесят раз. — Он помолчал. — Это очень тревожило Гарри.

— Могу себе представить.

— Вот тогда-то с ним и началось. Он стал очень странно себя вести, все что-то утаивал.

Моррис оглядел комнату и устремил взгляд на крупные детали компьютерного оборудования, расставленные в разных местах. Его охватило странное чувство: он впервые оказался в помещении, «заставленном» компьютерами. Он понял, что некоторые его суждения о Бенсоне были ошибочными. Он-то считал, что Бенсон в общем мало чем отличается от других — но человек, работающий в таких условиях, должен отличаться от большинства людей. Опыт такой работы должен изменить характер и темперамент. Он вспомнил, что говорила Росс: убеждение в том, будто все люди в сущности одинаковы, — это буржуазный миф. Очень многие люди совсем не похожи на большинство. Они другие.

Фарли тоже не такой, как все. В другой ситуации Моррис просто счел бы Фарли дурашливым зубоскалом. Однако он, ясное дело, чертовски умен. Но зачем эти клоунские манеры, эти дурацкие ухмылочки?

— И знаете, как все быстро развивается? — продолжал Фарли. — Ужасно быстро. За какие-то несколько лет мы перешли с уровня миллисекунд на уровень наносекунд. Когда в 1952 году был сконструирован компьютер ИЛЛИАК-1, он был способен производить одиннадцать тысяч арифметических операций в секунду. Быстро, да? Ну вот, а теперь уже почти готов ИЛЛИАК-IV. Он будет производить двести миллионов операций в секунду. Это компьютер четвертого поколения. Разумеется, его невозможно было бы построить без участия других компьютеров. При разработке ИЛЛИАК-IV два компьютера непрерывно работали в течение двух лет.

Моррис молча пил кофе. Возможно, из-за усталости, возможно, из-за призрачной атмосферы в этом помещении он начал вдруг ощущать некое сродство с Бенсоном. Компьютеры, используемые для проектирования новых компьютеров, — может, они и в самом деле когда-нибудь завоюют мир? И что бы на это сказала Росс? Что он разделяет болезненное заблуждение пациента?

— Нашли что-нибудь интересное в ящиках? — спросил Фарли.

— Нет, — Моррис сел за стол и снова обвел комнату взглядом. Он попытался действовать, как Бенсон, думать, как Бенсон. Быть Бенсоном.

— А чем он занимался в свободное от работы время?

— Не представляю. Он как-то отдалился от нас в последние несколько месяцев, ушел в себя. Я знаю, у него были нелады с законом. И я знал, что он собирается лечь в больницу. Не нравилась ему ваша больница.

— Почему? — спросил без особого интереса Моррис. Ничего удивительного, что Бенсон испытывал враждебное чувство к больнице.

Фарли не ответил. Он встал с кресла и подошел к доске объявлений, где булавками были прикреплены вырезки из газет, записки и фотографии. Он снял пожелтевшую газетную вырезку и принес ее Моррису.

Это была заметка из «Лос-Анджелес таймс» за 17 июля 1969 года. Заголовок заметки гласил: «УНИВЕРСИТЕТСКАЯ БОЛЬНИЦА ПОЛУЧИЛА НОВЫЙ КОМПЬЮТЕР». В заметке сообщалось об установке в подвале больницы компьютера «Ай-Би-Эм-360», который будет использоваться при лабораторных исследованиях, в ходе операций и тому подобное.

— Вы заметили дату? — спросил Фарли. — Эпохальная неделя.

Моррис взглянул на дату и нахмурился.