Следующие несколько дней погода была такой же плохой, и мы просто не могли действовать целым крылом. Но мы во время коротких периодов улучшения могли взлетать по одиночке. Я несколько раз поднимался, чтобы опробовать 2 пушки и 4 пулемета. Это было стандартной процедурой, так как нужно было пристрелять оружие и определить идеальную дистанцию стрельбы для конкретной машины. Средний пилот, как правило, был неважным стрелком. Поэтому он поливал, как из лейки. Но гораздо вернее было тщательно прицелиться и дать очередь, когда противник окажется в точке сосредоточения огня. Пушки Сида Форда были настроены на такую точку. Ленты его фотопулемета показывали, как это действенно, поэтому я последовал его примеру[8].
Прошли 3 недели, но лишь раз или два нам удалось взлететь всем вместе. Однажды, еще не добравшись до Франции, мы увидели вдали большую группу «Фокке-Вульфов». Однако у нас было мало топлива и мы были вынуждены вернуться, не сделав ни единого выстрела. Мои канадцы летали очень хорошо, а их летная дисциплина была просто превосходной. Я полагаю, с этим обстояло лучше, чем в обычной средней эскадрилье. Однако нам нужна была хорошая драка с парнями из Аббевилля, чтобы почувствовать себя настоящим боевым крылом. Возможность представилась в субботу в начале апреля.
Мы сидели за ленчем, когда по громкой связи сообщили, что крылу объявляется часовая готовность. Я отправился в центр управления полетами, чтобы уточнить детали, после чего смогу сообщить их летчикам. Дело предстояло незначительное, но все-таки это было лучше, чем попусту убивать время. Крау должен был вести свою эскадрилью «Тайфунов» через пролив на бреющем и нанести удар по взлетным полосам аэродрома в Аббевилле, после чего ему следовало смыться как можно скорее. Мы должны были появиться над Францией в тот момент, когда «Тайфуны» повернут назад, и сбить все «Мессершмитты» и «Фокке- Вульфы», которые взлетят после бомбардировки.
Это была очень простая операция, как для эскадрильи Крау, так и для моего крыла. Для нас все фактически сводилось к свободной охоте. Мы не были привязаны ни к какому определенному району. Погода была прекрасной, и мы должны были действовать с помощью новой радиолокационной станции в Кенте, которая быстро приобретала славу исключительно полезного инструмента управления полетами. Наступали выходные, и реакция противника, как всегда в эти дни, ожидалась более ожесточенная, чем в будни.
Я позвонил майору Хантеру, начальнику станции, рассказал о своих планах. Мы договорились, что он нарушит радиомолчание, только если на экранах появятся вражеские самолеты.
Мы пересекли французское побережье к югу от Ле-Туке. Я видел поблескивающие кабины «Тайфунов» Крау внизу. Они уже направлялись обратно в Англию. На высоте 19000 футов с неприятным хлопком включились нагнетатели, моторы зарычали сильнее, и нам пришлось убирать газ. На высоте 24000 футов я перешел в горизонтальный полет. Эскадрилья Болтона выстроилась шеренгой четверками. Эскадрилья Форда еще не завершила набор высоты, за самолетами только что появились предательские инверсионные следы, которые были видны издалека. Но прежде чем я вызвал его, он сам снизился на пару сотен футов, и белые хвосты пропали.
Молчание нарушил Хантер:
«Седому от Травяного Семечка. Более 20 бандитов набирают высоту со стороны материка. Пеленг 140».
«О'кей, Травяное Семечко. На какой высоте?»
«Значительно ниже вас, Седой. Они подходят к берегу, и я постараюсь вывести вас со стороны солнца. Держите 140».
Это был прекрасный пример взаимодействия между офицером управления и командиром крыла. Мы впервые работали с Хантером. Он обладал кое-какими качествами Вудхолла: передавал информацию спокойно и уверенно. Весь механизм взаимодействия станции дальнего обнаружения и истребительного крыла функционировал, как часы. Внезапно я преисполнился уверенности.
«Седому, бандиты под вами на высоте 15000 футов. Влево на 310. Атакуйте».
«О'кей, Травяное Семечко. Влево на 310», — скомандовал я.
«Седому. Бандиты в 7 милях от вас на 5000 ниже. Полный газ».
Я перевел «Спитфайр» в пологое пике и начал осматривать горизонт в поисках неприятеля. Пока небо было чистым.
«Седому. Еще одна большая группа бандитов позади вас. От 5 до 8 миль. Будьте осторожны».
Все могло пойти прахом. Мы находились над первой группой вражеских самолетов, но неподалеку появилась вторая. Как далеко? Хантер сказал «от 5 до 8 миль», но радар работает на пределе дальности, поэтому 5 миль вполне могут оказаться 1 милей. Или 10 милями. Должен ли я все отменить и взять курс на Дандженесс? Решение оставалось за мной. Какое-то мгновение мне казалось, что мы неподвижно висим в прозрачном небе. Канадцы держались рядом, ожидая приказа.
Теперь я увидел нашу добычу. Одна группа из дюжины «фоккеров» находилась под нами в миле впереди. Еще около десятка болтались где-то далеко справа. Это была слишком блестящая возможность, чтобы упускать ее. Высота, солнце и внезапность — все на нашей стороне. Я должен был использовать шанс, где бы ни находилась вторая группа немецких истребителей.
«Седой — крылу. Более 20 фрицев под нами от 12 до 3 часов. Сид, я беру левую группу. Спускайся и атакуй правую. Атака!»
Я слегка довернул, чтобы оказаться точно за «фоккерами», и вспомнил, что поворачивать нужно помедленнее, чтобы ведомым было легче держаться в строю. Я опустил нос самолета и ударил по сектору газа. Мы обрушились на этих уродов все вместе!
Мой собственный «фоккер» летел на крайнем левом фланге. Мы заходили им прямо в хвост длинным стремительным пике. Перед тем как открыть огонь, я посмотрел вправо. Парни Болтона летели рядом со мной. «Спитфайры» Форда стрелой мчались на своих противников, которые находились в 3 милях отсюда. Атака получилась идеально скоординированной, и мои обязанности командира крыла временно отошли на второй план. Теперь каждый пилот самостоятельно выбирал себе цель и должен был ее сбить.
Моя первая короткая очередь прошли мимо «фоккера». Мне пришлось ручкой и педалями выравнивать рыскающий истребитель. Зато вторая очередь попала немцу в основание крыла сразу позади кабины. Прицельные линии пушек действительно были сведены в одну точку, и снаряды взрывались один за другим. Немец начал гореть, но, прежде чем он полетел вниз, я успел дать еще одну очередь. Затем я отвернул и круто пошел вверх, одновременно осматривая небо позади себя. Никого. Внизу падал еще один горящий «фоккер», справа в небе появился белый цветок парашюта. Хантер внимательно следил за нашей безопасностью:
«Седому. Отходите. Приближается большая группа бандитов. Почти над вами».
Я скомандовал крылу:
«Всем самолетам Седого. Уходить немедленно! Не перестраиваться. Внимательнее сзади!»
Пилотам такое не нужно повторять дважды. Мы ринулись через Ла-Манш парами и четверками. Мое звено садилось первым. Когда я вылез из кабины, меня встретили офицеры наземных служб, которые сообщили, что мы разогнали большую группу немецких истребителей. Я закурил сигарету и принялся считать кружащие над Кенли «Спитфайры». 16 сели, еще 4 в воздухе. Всего 20. Одиночка. 21. Большая пауза. Еще пара. 23. Должен прилететь еще один. Почему-то мне казалось особенно важным, чтобы он прилетел сюда и сел. Однако самолет так и не появился. Он или пропал, или приземлился на другом аэродроме.
Пилоты прошли в штаб, еще не сбросив напряжение битвы. Мы начали подводить итоги. Наши шпики внимательно слушали, всегда готовые занизить количество уничтоженных и поврежденных врагов. Дай им хоть маленький шанс, они вообще нам ничего не оставили бы! Получалось, что мы уничтожили 6 «фоккеров» ценой потери одного пилота. Как это произошло, никто не видел, но предполагали, что он нарвался на немца после первой атаки.
Я был просто восхищен этим достижением. Служба наведения работала великолепно, а канадцы действительно летали очень хорошо. Я отметил это в своем рапорте, упомянул радиолокационную станцию и поблагодарил Хантера. Потом я отправился в свой центр управления полетами, рассчитывая что-нибудь узнать о пропавшем летчике. Но у них тоже не было никаких новостей.
На следующее утро в мой офис вошел Сид Форд. Он положил на стол пару синих канадских наплечных нашивок и сказал:
«Наши парни хотят, чтобы вы носили вот это. В конце концов, мы канадское крыло, и мы хотим сделать
