Алан Лори получил эскадрилью, а норвежец Хвинден стал командиром звена В. Артур Кинг устроил прощальную попойку в «Единороге», и мы отпраздновали получение новых званий. До того я пригласил Паулу провести вместе уик-энд, но сейчас все это отменялось. Дозваниваться до Норвича пришлось довольно долго, наконец сонная Паула подошла к телефону. Правила секретности мешали мне говорить обо всем открыто, поэтому пришлось вертеться.

«Дорогая, меня переводят, но совсем недалеко. За море плыть не придется», — объяснил я.

«Когда ты уезжаешь?» — спросила она.

«Завтра. Я только что попрощался с ребятами. Разве ты не слышишь шум?»

«Да, они снова поют свои ужасные песни! А как насчет уик-энда?» — спросил сонный голос из Норвича.

«Боюсь, об этом придется забыть. Дело в том, дорогая, что меня произвели в подполковники, и завтра я должен прибыть на новое место».

Внезапно ее голос стал четким и чистым. Но женщина всегда остается женщиной.

«Не могли подождать до понедельника!»

Пока я ехал в Кенли вместе со своим Лабрадором Салли, которая дремала, свернувшись на сиденье, у меня было достаточно времени поразмыслить. Несколько канадцев служили в 610-й эскадрилье, но в ней оказались люди полудюжины национальностей, поэтому разношерстную толпу было довольно легко превратить в единый коллектив. Я вполне согласен с теми командирами, которые говорят, что гораздо легче командовать такой эскадрильей, чем составленной из пилотов одной национальности. Канадские пилоты славились своим упрямством, и требовалась железная рука, чтобы управлять ими. Я вспоминал Бадера, который часто ругал канадцев на все корки. Но в то же время его самым лучшим пилотом и верным другом был Стэн Тэрнер.

Кроме того, я гадал, как «Спитфайр IX» будет смотреться против FW-190. Мотор на «девятке» был больше и мощнее, но его втиснули в тот же самый самолет. Единственными отличиями были чуть более длинный нос и увеличенное количество выхлопных патрубков, а в остальном самолет выглядел точно так же, как «пятерка». Это являлось важным тактическим преимуществом. С нормальных дистанций боя немецкие летчики не могли различить эти самолеты, что нас вполне устраивало. Когда сказывалось превосходство в летных характеристиках, различать «Спитфайры» было уже поздно. Мой личный счет в это время составлял скромную цифру 8 побед.

Я размышлял над своими обязанностями в качестве командира крыла. Такое назначение в одно из лучших крыльев 11-й группы было пределом мечтаний многих летчиков. В предыдущих главах я уже говорил, что обязанности командира заключаются не в увеличении своего личного счета, а в обеспечении успеха всего крыла. Моей работой станет вести за собой и показывать, как надо драться. Нужно будет в кратчайший срок навести на противника максимальное количество орудий. Снизить потери до минимума и не подставлять крыло под внезапные атаки. Контролировать ход боя и держать крыло совместно, как единое целое, не позволять ему расколоться на отдельные изолированные неэффективные кучки. Это было уже значительно труднее. Всех этих целей можно было добиться только высоким искусством пилотирования, высокой летной дисциплиной и строгой дисциплиной радиопереговоров.

Я подъехал к офицерскому общежитию и припарковал маленький «Моррис» у стены. Канадские пилоты глазели на мою машину с веселым удивлением, так как у себя на родине привыкли к четырехколесным монстрам. Из общежития вышел широкоплечий майор и небрежно козырнул мне.

«Подполковник Джонсон?»

«Так точно».

«Я Бад Мэллой. Подполковник Ходсон, чье место вы заняли, сегодня отсутствует, как и комендант базы. Может, сначала перекусим, потом пивка, а уж потом я вам все расскажу и покажу, познакомлю с вашими дикими канадцами?»

После ленча я осмотрел свою комнату. Общежитие казалось герметически закупоренным, а паровое отопление работало на полную мощность. Так я познакомился с одной из особенностей быта североамериканцев. Однако выносить это было трудно, и вскоре я перебрался в комнату штаба, где не было такой роскоши, как паровое отопление.

В этот день небо затянули низкие тучи, моросил мелкий дождь, поэтому мы с Мэллоем не спеша прогулялись по аэродрому, встретились с двумя командирами эскадрилий и более чем 70 летчиками. Высокий, лысоватый Сид Форд, командир 403-й эскадрильи, родился в Новой Шотландии. Он уже был награжден Крестом за летные заслуги с пряжкой и зарекомендовал себя как умелый командир и агрессивный пилот. Командир 416-й эскадрильи Фосс Болтон был выходцем из провинции Альберта. Он был очень дружелюбным человеком, хотя не мог похвастать большим боевым опытом. Большую часть своей карьеры он летал в Канаде.

Я с удивлением узнал, что они все еще применяют устаревший строй и летают колоннами. Мы долго говорили об этом. Я рассказал о преимуществах развернутой четверки, или «растопыренной ладони». Сид Форд, который достаточно долго летал на «Спитфайре IX», несмотря на мои аргументы, отстаивал колонну. Болтон колебался между двумя вариантами строя. Вероятно, ему не нравилось, что новый командир крыла начинает все менять уже через несколько минут после прибытия. Я почувствовал, что настало время принимать решение.

«В первые вылеты я сам поведу эскадрилью Фосса, будем действовать четверками. Вы, Сид, займете позицию со стороны солнца на 3000 футов выше. Вы можете использовать любой строй, который позволит вам выполнить задачу. Мы посмотрим, как пойдут дела в первых вылетах, а потом решим, что лучше для всего крыла»»

На следующий день я встретился с высоким симпатичным Кейтом Ходсоном, который тоже был канадцем. Он рассказал мне о последних операциях крыла. Две эскадрильи получили свои «Спитфайры IX» несколько месяцев назад. В январе они потеряли над Францией командира крыла, и Кейт был назначен на его место.

«Погода сейчас работает против нас. У нас нет шансов собрать всех вместе. Но она в любой момент может улучшиться, и хорошо бы. Парни уже начинают немного нервничать. Они получили прекрасные самолеты и, как мне кажется, летают совсем неплохо. Они просто жаждут пары хороших стычек с „фоккерами“. Если вам удастся это во время первых вылетов, все будет нормально».

Потом подошел старший офицер разведки и сказал, что я должен выбрать себе позывной. Он передал мне длинный список утвержденных позывных, я просмотрел его и увидел слово «Седой».

«Вот это. Седой. Коротко и ясно. Мне это нравится. Вы доведете до остальных?»

«Да, сэр, — ответил главный шпик. — Но вам придется его менять каждые несколько месяцев. Иначе фрицы быстро вычислят по позывным конкретного командира крыла и будут знать, где вы. Это нарушает секретность».

Я использую этот позывной до сих пор!

Пару дней назад прибыл новый «Спитфайр», и сейчас его проверяли в мастерских. Я встретился с инженером крыла, и мы вместе осмотрели его. Самолет был новеньким, сверкал свежей краской. Позднее я поднял его в воздух и попробовал повертеть, чтобы почувствовать новую машину, ведь я впервые сел на «девятку». Истребитель казался очень быстрым, мотор работал отлично, самолет подчинялся малейшему движению ручки. Я решил, что он будет моим, и позднее ни разу не пожалел о своем выборе.

Вместо обычных больших букв, присвоенных эскадрильям, командирам крыльев было разрешено писать на борту свои инициалы. Это была высокая привилегия, и я показал своему механику, где следует написать «JEJ» и нанести сине-красный вымпел командира крыла. Шпик, слушавший наш разговор, весьма неодобрительно отозвался об этом.

«Мне кажется, вы делаете ошибку, когда пишете инициалы на „Спитфайре“. Разведка утверждает, что фрицы специально охотятся за машинами командиров. Буквы JEJ будут выглядеть крайне подозрительно. Почему бы не использовать обычные обозначения эскадрильи?»

Я рассмеялся и ответил:

«Слушай, разведка. До сегодняшнего дня я летал 3 года, и я не собираюсь попадаться им! Не забывайте, меня будут прикрывать 23 „Спитфайра“. Если фрицы хотят драки — они ее получат!»