— Идете в Фрейбурбад? Конечно, куда еще можно идти. Я тоже туда собираюсь. Залезайте в лодку. Лодка старая, но хо— рошая. Прогуляемся…

Голос бубнил, но я его не слушал. Я проклинал себя, что нежданно-негаданно попался на глаза этому парню с «долго— играющим» голосом. Он плыл рядом с бе— регом в маленькой лодочке. Она низко сидела в воде, нагруженная тюками и уз— лами, и над всем этим торчала голова.

Пока его челюсти продолжали двигать— ся, я имел возможность внимательно рассмотреть его. У него была дикая, всклокоченная борода, торчавшая во все стороны, и маленькие темные глазки, спрятанные под невероятно задрипанной шляпой, каких я никогда не видел. Мой первоначальный испуг почти прошел. Если этот чудак не сыщик, то случайная встреча может оказаться весьма для меня кстати.

Когда этот дикарь остановился, чтобы сделать вдох, я решил принять его пред— ложение и, схватив планшир лодки, под— тянул его поближе. Закинув свою сумку и держа руку в кармане на пистолете, я перепрыгнул внутрь. Для осторожности, как оказалось, не было никаких причин. Зуг — так было его имя, которое мне с трудом удалось выяснить в процессе его бесконечного монолога — вывернул за борт мотор, прикрепленный к корме, и включил его.

Это был атомный тепловой преобразо— ватель, простой и эффективный. У него не было движущихся частей, он просто засасывал из озера холодную воду, дово— дил ее до кипения и выбрасывал под дав— лением пара уже через другое подводное отверстие.

Во время движения практически не бы— ло никакого шума, лодка скользила, как по волшебству.

В отношении Зуга все казалось нор— мальным, и хотя я еще не на сто процен— тов избавился от подозрений и продолжал держать руку на пистолете, но встреча с ним, по-видимому, была большой удачей.

Я начал понимать, откуда берется этот неудержимый поток слов. Наверное, он был охотником, везя им меха в мага— зин после месяцев одиночества и молча— ния.

Вид человеческого лица и вызвал это словоизвержение, которое я и не пытался остановить, так как фактически отвечал он на многие мои незаданные вопросы.

Много забот вызывала моя одежда. В конце концов я решил остановиться на дорожном костюме, сделанном в нейтраль— ных серых тонах. Вы видели такие, расп— ространенные с небольшими вариациями на всех планетах галактики, поэтому Зуг не обратил на него особого внимания. В жизни он, видимо, не был болтуном, но вот любителем одеться был точно. Его куртка была скорее всего сделана из местных шкур. Она была пурпурно-черной и очень красивой, если не считать грязи и мусора, прилипших к ней. Штаны были сделаны из сукна машинной выработки, а ботинки, как и мои, из вечного пласти— ка.

Техника у Зуга подтверждала впечат— ление, произведенное одеждой: смесь старого и нового. Для мира, подобного Фрейбуру, недавно вошедшему в Лигу, трудно ожидать чего-то иного. Электрос— татистическое ружье, прислоненное к связке стальных стрел для арбалета, создавало типичную картину. Несомненно, он в равной степени пользовался и тем, и другим. Я уселся на мягкие тюки и стал наслаждаться путешествием и разго— равшейся зарей, поливаемой непрерывным водопадом слов.

Мы добрались во Фрейбурбад до полуд— ня. Зуг практически не втягивал меня в разговор, он предпочитал говорить сам, поэтому несколько моих неопределенных высказываний вполне его удовлетворили. С большим удовольствием он угостился концентратами из моего пакета и в ответ протянул фляжку с какой-то жидкостью, изготовленной в его горном жилище. Вкус ее был непередаваемо ужасен, оставалось ощущение стальной кружки, смоченной в серной кислоте. Однако после нескольких глотков все встало на свои места, и мы веселенькие подошли к пахнувшему рыбой доку в пригороде. Причаливая, мы чуть не утопили отплывавшую лодку, что пока— залось нам ужасно забавным — это дает вам некоторое представление о нашем состоянии. Я пошел в город и уселся в парке, пока не прочистились мои мозги.

Старое и новое стояли здесь рядом, здания из пластика соседствовали с кир— пичными и оштукатуренными. Сталь, стек— ло, дерево и камень смешались неразде— лимо. Также и люди, одетые в странную смесь типов и стилей. Я больше интере— совался ими, чем они мною, и только ка— кой-то робот обратил на меня внимание.

Он махал передо мной напечатанными заголовками и выкрикивал в ухо свои идиотские предложения до тех пор, пока я не взял газету, чтобы от него отвя— заться.

Валюта Лиги имела здесь обращение наряду с местными деньгами, и робот не выразил протеста, когда я сунул монету в его грудную щель. Он дал мне сдачу во фрейбурских гильденах, несомненно,по поразительному валютному курсу. Но, по крайней мере, нужно будет иметь в виду на будущее этот вариант.

Все новости были совершенно триви— альными, а вот объявления и реклама за— интересовали меня. Я просмотрел список больших отелей, сравнивая их комфорт— ность и стоимость.

Это заставило меня буквально ужас— нуться. Как быстро теряем мы старые привычки! Всего месяц честной жизни, и я уже рассуждал, как порядочный чело— век!

— Ты — преступник! — процедил я сквозь зубы.

Я плюну на надпись: «НЕ ПЛЕВАТЬ!»

— Ты презираешь закон и прекрасно обходишься без него. Ты есть закон в себе и самый честный человек в галакти— ке. Ты не нарушаешь никаких правил до тех пор, пока они тебя не касаются, и изменяешь их всякий раз, когда видишь в этом нужду.

Все это была правда, и я презирал себя за то, что так быстро об этом за— был.

Этот маленький период честности в Корпусе подействовал, словно зараза, разрушая все мои наилучшие антисоциаль— ные тенденции.

— Думай, как украсть! — крикнул я громко.

Я испугал девушку, прогуливавшуюся по дорожке. Догадавшись, что она услы— шала меня, я бросил на нее злобный взгляд, и она сочла за лучшее спрятать— ся.

Так-то было лучше. Я тоже поднялся и отправился в противоположном направле— нии высматривать возможность что-нибудь совершить. Я решил восстановить свой прежний образ жизни до того, как зай— мусь поисками Ангелины.

Возможность легко представилась, че— рез десять минут план был готов, все необходимое оборудование было у меня с собой.

То, что могло понадобиться для рабо— ты, я переложил в карманы в набедренный пояс, а сумку сдал в камеру хранения.

Все в Первом Банке Фрейбура распола— гало к грабежу. Три входа, четыре ох— ранника, толпа народа. Четыре ж и в ы х охранника! Ни один банк не станет пла— тить им зарплату, если у него есть электронная защита. Я чуть не пел от радости, стоя в очередь к одному из жи— вых клерков. Полностью автоматизирован— ные банки грабить не трудно, но требу— ется специальная техника. Вот такая смесь людей и машин была лучше всего.

— Разменяйте десятизвездную Лиги на гильдены, — сказал я.

Я положил блестящую монету на стойку перед ним.

— Да, сэр, — сказал кассир.

Он мельком взглянул на монету и отп— равил ее в счетную машину рядом с ним.

Его пальцы уже отсчитывали для меня соответствующее количество гильденов еще до того, как появились обменные цифры.

Мои деньги брякнулись в чашку передо мной, и я стал медленно считать их. Де— лалось это механически, так как в дейс— твительности мои мысли сейчас были нап— равлены на монетку, которая крутилась и вертелась в машинных внутренностях. Когда я стал уверен, что она закончила свое путешествие в подвале, я нажал кнопку на своем передатчике, располо— женном на поясе.

Для этого нельзя подобрать другого слова, кроме слова «прекрасно». Подоб— ные вещи, оставаясь в памяти, вызывают самые прекрасные воспоминания даже че— рез годы после того, как они произошли.

Потребовались долгие часы, чтобы создать эту монету, но их было не жаль. Я распилил ее пополам, вычистил изнут— ри, встроил туда радиоприемник, запал и заряд и залил свинцом до первоначально— го