- Об этом одному Богу известно. Просто дрянная девчонка и всегда была такой. Гарриет в тысячу раз лучше ее. Вы с ней работаете? Что-то шьете?

- Не совсем. Я - модель.

- Ах, вот как! Это те, кто ходит туда-сюда по этому… как его… подиуму?

- Совершенно верно.

- Я как-то был знаком с одной девушкой, и она тоже была моделью. Это было в Лондоне, перед самой войной. Она работала на парня, который шил одежду для королевы. Помню, она все боялась, как бы я не помял ей платье. А что вы думаете о Гарриет?

- Я думаю, что она молодец. Она очень умная и далеко пойдет.

- Вы говорите о ее работе? Я с вами вполне согласен. Я иногда подбрасываю ей немного денег.

- Очень хорошо с вашей стороны.

- У меня у самого нет детей, поэтому мне доставляет удовольствие заботиться о Гарриет. Когда она была маленькой, я брал ее с собой в путешествия. У меня никогда не было желания взять с собой Крессиду. Упаси Боже! Дрянная девчонка. Меня не удивляет, что она выкинула такой номер. Совсем не удивляет.

- Правда? - удивилась Тилли. - Откровенно говоря, я ее плохо знаю. Мы встречались всего пару раз.

- Она большего и не заслуживает. Знакомство с ней совсем не для вас. Мне довелось увидеть, как она прекрасно играет в покер. Я не мог в это поверить. Я и сейчас в полном недоумении.

- В покер! - воскликнула Тилли. Она вспомнила Крессиду с ее полной беспомощностью, тихим голосом, изящными манерами и тоже не смогла представить ее как хорошего игрока в покер. Нет, это просто непостижимо!

- Как странно. И когда вы видели это?

- Пару лет назад. Мы застряли в аэропорту Шарля де Голля. То ли я летел тогда куда-то, то ли встречал кого-то, но так или иначе мы втроем: я, Гарриет и Крессида - оказались в аэропорту. Там бастовали диспетчеры. Была ночь, и все скучали. Мы познакомились там с молодыми людьми, и кто-то из них предложил сыграть в покер. Я думал, Крессида откажется, сославшись на то, что не умеет играть, но она согласилась и играла неплохо. Правда, меня трудно обыграть, но…

- Вы играете в карты? - удивилась Тилли. - А вам когда-нибудь приходилось играть с Манго?

- Конечно, много раз. Однажды он даже обыграл меня. Так вот, Крессида просила меня никому не рассказывать, что умеет играть. Говорила, что готовит для всех сюрприз или что-то в этом роде. А что вы думаете о Манго?

- Он немного нахальный, - ответила Тилли.

- Вот так комплимент! Но я согласен с вами. А вообще-то он очень интересный человек.

- Возможно, - ответила Тилли, все еще пытаясь представить себе Крессиду, играющую в покер.

- А как вы с ним познакомились?

- Я уже сказала: через Гарриет.

«Будь внимательнее, Оттолайн, - приказала она себе, - не раскрывай всех своих связей».

- Мне кажется, Руфус без ума от вас.

- А я без ума от него.

- Чудесно! Не обижайте его. Он очень привязан к матери, - добавил сэр Мерлин ни с того ни с сего.

Путешествие было долгим и утомительным. Новизна впечатлений от поездки в старом автомобиле с откидным верхом скоро прошла, сменившись раздражением и усталостью. Шум на дороге, выхлопные газы, медленная скорость, болтовня сэра Мерлина сделали поездку невыносимой. Вскоре Тилли укачало, и она вздремнула. Ее разбудил громкий голос сэра Мерлина, во всю силу своих легких распевающего солдатский марш «Типперэри».

- Вынужден петь, - объяснил он ей, - только так можно сбросить с себя сон. Подпевайте мне.

Из всего его обширного репертуара Тилли знала только две песни, и они дружно их спели. Она вздохнула с облегчением, когда они свернули с автострады, и сэр Мерлин объявил, что они почти приехали. Он сообщил ей, что Руфус приказал ему отвезти ее в дом Бомонов, старых друзей Форрестов и Хедлай Дрейтонов, где он остановился.

- После этого я поеду в гостиницу и навещу молодожена Тео, - сообщил он ей. - А вы отдыхайте.

- Я бы предпочла поехать с вами, - возразила Тилли. - Не люблю провинциалов.

- Я тоже не выношу их, но Руфус приказал мне доставить вас к нему, что я и делаю. Вам надо познакомиться с Сюзи. Чудесная женщина. Сильная личность. Ну, вот мы и приехали, - добавил он, сворачивая к дому. - Ну разве она не прелесть, моя старушка?

Тилли не сразу поняла, что речь идет о «лагонде», а не о матери Руфуса.

Руфус встретил ее на пороге дома Бомонов. Он выглядел усталым, но радостным.

- Тилли, как же я рад тебя видеть! Мне кажется, вы доехали очень быстро.

- Мы прекрасно провели время в дороге, - тактично ответила Тилли, выбираясь из машины и подставляя щеку для поцелуя.

Она чувствовала, как ее сердце переполняется радостью и нежностью от встречи с тем, кто был частью среды, которую она так ненавидела и презирала. Если она примет предложение фирмы, то ей придется надолго уехать в Нью-Йорк, а это означает долгую разлуку с любимым и в то же время безболезненное решение возникшей перед ней дилеммы.

- Я рада, что ты позвал меня, - сказала она, заставляя себя не думать о грустном. - Спасибо. - Она протянула руку сэру Мерлину. - Спасибо, что встретили меня. Надеюсь, мы с вами еще увидимся. Путешествие было очень приятным.

- Непременно увидимся. До свидания, дорогая. Как твои дела, Руфус?

- Более или менее. Могло бы быть и хуже. Все на грани истерики.

- Нечего было поднимать весь этот шум. Ну, я поехал. Мне надо выпить и немного поспать. Увидимся позже, старина. Привет матери.

- Непременно. Спасибо за все.

- Всегда рад услужить. Наконец-то с вами будет хоть один разумный человек, - сказал он, кивая головой на Тилли.

- Я тоже так думаю, - ответил Руфус, одаривая сэра Мерлина своей неподражаемой улыбкой. Он взял Тилли под руку и повел ее к дому.

- Нам обязательно туда заходить? - спросила она.

- Мы ненадолго. Там мама, и я хочу представить тебя ей. Потом я расскажу тебе, что случилось, и мы пойдем к Оливеру. Ему очень хочется поговорить с тобой. Ты согласна?

Они вошли в дом, большой и очень красивый. Тилли остановилась на пороге и в восхищении огляделась: красивая дорогая мебель, огромная тахта; на большом круглом столе множество фотографий в серебряных рамках, увековечивших детей в разные годы их жизни; над широкой лестницей большая, писанная маслом картина, изображающая женщину в красном кринолине. Пол холла вымощен камнем, а пол гостиной сделан из разных пород дерева. Ступени лестницы до самого верха устланы красивым и, по всей вероятности, очень дорогим ковром. Женщина с гривой седых, зачесанных назад волос, открывающих бледное кукольное личико, быстро сбежала вниз по ступеням и протянула Тилли шершавую руку с грязными ногтями. На женщине были цветастое платье, короткая стеганая безрукавка и сапоги с голенищами, прикрывающими колени.

- Здравствуйте, - сказала она. - Вы, должно быть, Тилли? Рада с вами познакомиться. Как хорошо, что вы приехали.

Тилли в ужасе смотрела на женщину. Если Руфус считает ее красивой и приятной, то у них действительно разные вкусы, и им никак нельзя быть вместе.

- Нет проблем, - ответила Тилли, натянуто улыбаясь.

Жара, долгое путешествие, охватившее ее беспокойство при встрече с этой неопрятной женщиной, сделали свое дело, и она внезапно почувствовала, что сейчас упадет.

- Как насчет чашечки чая? Я с утра только и делаю, что угощаю всех чаем. Руфус, веди Тилли на кухню. Вы не возражаете против кухни? Осторожнее, дорогая, не наступите на собаку. Она у нас глухая и слепая от старости. Вы, наверное, проголодались? У меня есть торт, или вы хотите бутерброды? Вильям,