- Мисс Миллз? - Голос был приятный, вежливый.

Тилли взглянула на его обладателя - высокий, гораздо выше, чем она, подтянутый, несмотря на свой преклонный возраст. Одет человек был весьма эксцентрично, даже по ее понятиям: белая рубашка, заправленная в мешковатые шорты цвета хаки, распахнутый плащ. Голые ноги были вовсе не старческими, а крепкими, мускулистыми и такими же загорелыми, как лицо и протянутая к ней большая и сильная рука.

- Да, - ответила она с улыбкой на его крепкое рукопожатие, - я Тилли Миллз. Привет.

- Я Мерлин Рейд. Как долетели?

Тилли уже слышала о сэре Мерлине и давно мечтала с ним познакомиться. Он всегда ей казался человеком добрым и отзывчивым.

- Молодой Руфус попросил меня встретить вас. Он сказал, что мы понравимся друг другу. Теперь я вижу, что он был прав. У вас есть багаж?

- Нет, - ответила Тилли, указывая на кожаный рюкзак за спиной. - Только это.

- Хорошая девочка! Я сам всегда езжу только с рюкзаком. Не понимаю людей, которые берут с собой много вещей. Следуйте за мной.

Они вышли из здания аэровокзала и подошли к машине по крайней мере шестидесятилетней давности, по мнению Тилли, темно-зеленой, с откидным брезентовым верхом, возле которой стояла толстая женщина-полицейский и с непроницаемым лицом выписывала квитанцию.

- Какая чудесная! - заметила Тилли, обходя вокруг машину и полностью игнорируя стража порядка. - Что это?

- Я рад, что она вам понравилась. Я сам от нее без ума. Это «лагонда». Мы вместе вот уже двадцать лет. Я объехал на ней всю Европу.

- Правда? Она… черт… она великолепна!

- Здесь нельзя стоять! - сказала женщина грозно, явно недовольная тем, что на нее не обращают никакого внимания. - Вот ваша квитанция.

- Самое подходящее место для парковки, - спокойно возразил Мерлин. - Это ваши дурацкие правила запрещают людям останавливаться там, где им удобно. Поэтому, мадам, уберите эту чертову бумажку с моего ветрового стекла.

- Боюсь, что мне придется отказать вам.

- Не бойтесь, это делается очень просто. Протягиваете руку и снимаете. Посмотрите, как я это сделаю. Видите? А теперь убирайтесь с моей дороги. Я очень спешу.

- Я должна предупредить вас, что вы нарушаете закон, - сказала женщина-полицейский, поднимая с земли квитанцию. - Я записала номер вашей машины и по почте пришлю вам другую квитанцию. Вам придется заплатить штраф в двойном размере.

- Убирайтесь с дороги и не смешите меня, леди! Вы сами все только усложняете. Жаль, что вы не родились пятьдесят лет назад. Вы как нельзя луче подошли бы для службы в Третьем рейхе. Прощайте.

Открыв дверцу для Тилли, он сел за руль, включил мотор и сорвался с места, окутав раскрывшую от удивления рот женщину облаком выхлопных газов.

- Страшный народ эти стражи порядка, - сказал он, весело рассмеявшись. - Вечно суют нос в чужие дела. Вам там удобно, дорогая? Вот и хорошо. Нам предстоит дальняя дорога, поэтому мы должны получше узнать друг друга. Хотите яблоко? - Он вынул из кармана плаща маленькое яблоко. - Я их купил в сельском магазине. «Какая мелочь, - сказал я женщине, продававшей их. - Хотите я вас от них избавлю?» Она пыталась заставить меня заплатить за них указанную на ценнике сумму, мы немного поспорили, и они достались мне за полцены. Они не так уж и плохи.

- Совсем неплохие, - согласилась Тилли, откусывая кусочек от мягкого, слегка подгнившего яблока. - Хотите пива? Так сказать, в порядке обмена. У меня есть с собой две банки. Я купила его в Париже.

- Да, хочу, - ответил сэр Мерлин. - Конечно, если это не немецкая дрянь, которую все сейчас пьют. «Будди» или что-то в этом роде…

- Вы хотите сказать, «Будвейзер»? Нет, у меня с собой голландское пиво. Вы любите такое?

- Чудесно! Голландия была нашей союзницей. Большое вам спасибо. Не откажите в любезности открыть его для меня.

- Как хорошо, что именно вы приехали встретить меня, - сказала Тилли, протягивая ему банку с пивом.

- Я тоже рад. Как хорошо, что мне удалось вырваться из дома. Вы не представляете, что там сейчас творится. Бедный Джеймс!

- Легко себе представить, - усмехнулась Тилли. - Сбежать в день свадьбы…

- Много шума из ничего, если вы хотите знать мое мнение.

- О, сэр Мерлин, вы не должны так говорить.

- Почему не должен? Хочу и говорю. Послушайте, дорогая, если бы вы прожили на свете столько лет, сколько я, то на многое смотрели бы по-другому. Спустя двадцать лет многие вещи, которые раньше нам казались ужасными, выглядят просто смешно. - Он отпил пива и задумчиво посмотрел на Тилли. - Хотите пример? В юности я мечтал о службе в армии. Мой дед был фельдмаршалом, отец - генералом. Место в армии мне было уготовано, но медкомиссия забраковала меня, сделав вывод, что у меня слабое сердце. Не знаю, почему они тогда так решили, но оно у меня никогда не болело. Так вот, их отказ очень меня расстроил. Казалось, жизнь кончена. Я готов был сделать себе харакири. Сейчас я с ужасом думаю, что бы со мной было, стань я военным. Я не смог бы путешествовать, узнать то, что знаю, вечно носил бы военную форму, а не просторную цивильную одежду. Не знаю, почему я вам все это рассказываю. Откуда вы родом? Судя по внешности, из Сомали.

- На самом деле из Брикстона, - ответила Тилли, - но вы правы, мой отец был сомалийцем.

- Чудесный народ… Запомните мои слова, мисс Миллз: пройдет несколько лет, и все мы будем удивляться, из-за чего поднялся весь этот сыр-бор. Оливер парень с сильным характером. Он легко обо всем забудет.

- Хочу надеяться, - неуверенно ответила Тилли. - Пожалуйста, зовите меня по имени.

- Хорошо. Нет ли у вас еще пивка, Тилли? Прекрасная штука. Чудесный народ голландцы. С шестерыми я прятался на чердаке в одном из домов Амстердама.

- Почему вы это делали?

- Была война. Мы сели в небольшую лодчонку и отплыли из Дюнкерка. С нами был один парнишка, чья жена, еврейка, жила с родителями недалеко от Амстердама. Ему хотелось забрать ее обратно в Англию. Я вызвался помочь ему. Мне удалось добраться до дома ее родителей. Прекрасные люди, знаете ли. Когда мы с их дочерью собирались покинуть деревню, нагрянуло гестапо. Местный булочник спрятал нас на чердаке своего дома, как мы тогда думали, всего на несколько дней. Но эти несколько дней растянулись на несколько месяцев. Должен вам сказать, что для меня это были чудесные дни. Правда, немного беззаботные, но зато полные опасности. Я подружился с этим булочником. Прекрасный был человек. Жаль, что они застрелили его. Его и его жену. Остальные члены его семьи спрятались вместе с нами на чердаке, но они нашли их и всех куда-то увезли. На расстрел, я думаю. Когда вы видели подобные вещи, то побег какой-то глупой девчонки в свадебном платье не кажется вам таким уж важным событием.

- Мне так не кажется, - ответила Тилли, потрясенная рассказанной историей. - А почему они не забрали вас? - спросила она.

- Я был в это время на крыше. Мы устроили лаз и каждый день по очереди выбирались на крышу, чтобы глотнуть свежего воздуха. Тогда была моя очередь. Я чувствовал себя ужасно, но мое появление не спасло бы никого. Потом мне удалось добраться до границы, а потом и до Англии. К тому времени у меня уже был настоящий немецкий паспорт, которым меня снабдил один парень из министерства иностранных дел, да и к тому же я хорошо владел немецким. Так о чем это я говорил? Ах да, о голландцах. Прекрасные люди. Сумели прожить суровую зиму и не согнулись. Как вы познакомились с Руфусом?

- Через Гарриет, - ответила Тилли. - С ним, и с Манго, и с Оливером. Это было в Париже. Вы сказали, что Крессида убежала в свадебном платье?

- Не думаю, чтобы она его на себя надела. Просто прихватила с собой.

- Не могу понять, почему она это сделала.