ручкой.

— Коробки сейчас у меня. Супруги рады были от них избавиться. Переправить их тебе?

— Ммм… да, если не сложно. Ким, думаю, порадуется.

— Знал бы ты, чем эти коробки набиты! Одежда, какие-то грошовые украшения, старые куклы, дневники…

Марк не сомневался, что выражение «многозначительная пауза» придумано именно для того, чтобы охарактеризовать последовавшее за этим молчание.

— Ладно, клюнул, — сказал он наконец. — Что там в дневниках?

— Мать малышки сбежала, когда ей было три года.

— Новость устарела.

— Ладно. А как насчет того, что она работает с одиннадцати лет?

Щелканье прекратилось.

— Этого я не знал.

— А знал, что, когда ей было двенадцать, ей пригрозили однажды ножом и отняли имевшиеся у нее несчастные восемьдесят баксов?

Марк швырнул ручку на пол и разразился потоком ругательств.

— Где же околачивалась эта пьянь, ее батюшка?

— Известно где. Сидел в баре. Кстати, как ты отнесешься к тому, что коэффициент ее умственных способностей гораздо выше нормы?

Марк смотрел на фотографию Ким, и возмущение его все росло. Ну почему никто не позаботился развить то, что дала Ким природа?

— Очевидно, она хотела учиться дальше, — продолжил Боб, — но, между нами говоря, приятель, сестрица твоя — сука первостатейная. Девчушка не ноет по этому поводу, она вообще не ноет, но читать между строк я умею. Похоже, сестрица считает, что образование — вещь никчемная. Поэтому она заставляла ее работать и забирала все подчистую.

Марк не мог больше сидеть и начал мерить шагами комнату, насколько позволял ему телефонный провод.

— Ладно, кончили об этом. Высылай вещи.

На сегодняшний вечер с него достаточно.

— О вещах не волнуйся. Между прочим, твоя сестра во Флориде. Адрес дать?

— Конечно! — Марк поднял с пола ручку. — Как ты ее отыскал?

— Очень просто. Счет за грузовик. Кстати, если будешь звонить и подойдет мужик, это ее новый муж.

Марк зажмурился. Нет, злиться не стоит. Мириам проделывает это регулярно. Пора уже привыкнуть.

И все-таки он разозлился. Очень даже разозлился. Эта женщина способна думать только о себе.

Марк тяжело опустился в кресло и оперся лбом на руку. Он не хотел больше думать о Мириам.

И о Ким тоже. Он сделал для этой непрошеной гостьи все, что мог, и даже больше. Вник в ее проблемы, помог почувствовать себя независимой. Больше он за нее не отвечает. Да-да, не отвечает.

— Слушай, Боб, у меня еще одно поручение. У Ким есть мать. Не мог бы ты узнать о ней что-нибудь? Ким совсем одна сейчас, я подумал, может, мать заинтересуется дочерью, может, даже захочет помочь?

Боб присвистнул.

— На это нужно время.

— Время и деньги меня не интересуют.

— Договорились. Попробую.

Марк положил трубку, сказав себе, что совесть его теперь абсолютно чиста. Разыскивать мать Ким — это уж в его обязанности не входит.

После минутного размышления он набрал номер Сюзанны и пригласил ее поужинать завтра вечером. Пока Ким жила у него, они почти не виделись с Сюзанной. Разве что на работе. Сюзанна согласилась.

Хотя бы в этом жизнь вернулась в свое русло. Марк надел очки и открыл дипломат. Пора навести порядок и в остальных делах.

Но уже через пять минут он сидел, не сводя глаз с фотографии Ким, и, забыв о работе, вслушивался в тишину своего дома.

Митчеллам было где-то под тридцать пять. Пол владел брокерской фирмой, Крисси очень нравилось быть домашней хозяйкой.

— Люблю постоять у плиты, — убеждала Ким эта миниатюрная блондинка, вальсируя с ней по кухне, — только чтобы не каждый день.

Поэтому для подстраховки она держала кухарку. Крисси любила также поработать в саду — время от времени. Поэтому имела садовника. По той же причине в дом приходила убираться женщина, а теперь вот появилась Ким, чтобы помогать с детьми.

Как поняла Ким, Крисси ничем не занималась всерьез, порхая целыми днями, как мотылек. Но Ким сталкивалась и с худшими недостатками, а Крисси хотя бы любила поболтать и посмеяться. И носа ни перед кем не задирала. Короче, прожив у Митчеллов неделю, Ким не кривя душой могла сказать, что Крисси ей нравится.

Детей она тоже полюбила, при том, что хлопот с ними имела предостаточно. Крошка Вифания упорно не желала спать днем, хотя ей было всего тринадцать месяцев. Поэтому к вечеру это очаровательное создание, нетвердо еще державшееся на ножках, превращалось в сущую мегеру. Четырехлетний Джейсон больше всего любил изображать героя боевиков, для чего имел самое первоклассное оснащение, включая игрушечный автомобиль, развивавший за считанные секунды дикую скорость, и спортивную площадку, оборудованную так, что там с успехом мог тренироваться армейский батальон.

И все равно они оставались детьми, малышами, и потому Ким была с ними ласкова и терпелива, чем приводила в несказанное удивление Крисси.

Трудность, по мнению Ким, заключалась в том, что дети были постоянно возбуждены. Слишком много людей толклось в доме, слишком много имели эти малыши игрушек, слишком непоседливая была у них мама. А им нужны тихие, спокойные игры и чтобы можно было прижаться к кому-нибудь и послушать сказку про Кролика Питера. Им гораздо полезней ползать в траве, разглядывая муравьев, червяков и прочих загадочных тварей. Эти дети нуждались в теплом молоке вместо пепси, им не хватало колыбельной на ночь или просто утешительного слова…

К концу первой недели Вифания впервые за много месяцев уснула днем, а к концу второй Джейсон гораздо больше увлекся возведением карточных бастионов, которые предстояло разрушить его игрушечным солдатикам, чем самим штурмом. Ким могла быть довольна. Дети просто прелестны. Отношения с родителями самые лучшие. У нее три уютные комнаты, среда и суббота — выходные, а о зарплате и говорить нечего. О большем мечтать невозможно, хотя у нее даже нет еще сертификата.

Но почему же она не чувствует себя счастливой? Такой вопрос задала себе Ким на исходе третьей недели.

— Все-таки смысла во всем этом мало, — констатировала Ким, когда «мерседес» Митчеллов остановился около ночного заведения под названием «Золотая пчела». — Приглашать кого-то посидеть с детьми, а няню тем временем везти развлекаться просто глупо.

— Но у няни сегодня день рождения, — возразил Пол. — К тому же, с тех пор как вы работаете у нас, вы нигде еще не были. Сплошная работа и никаких удовольствий…

— Работа позволила няне приодеться, — подхватила Ким, одергивая рукав брючного костюма, который она приобрела недавно.

Из окон слышалась музыка — под бравурные звуки фортепьяно посетители пели «Выкатывай