– Согласен. Делай все, что пожелаешь, только не разрушай дом до основания.
– Но мне нужна помощь слуг, а Эвис мне отказывает! Эдгар снял ноги со стола, встал и подошел к ней:
– Если ты, как ты выражаешься, хозяйка дома, то научись справляться с Эвис. – Он сел рядом с Женой. – Что у тебя за глаза, дорогая. Словно голубые бриллианты. Потрясающие.
Не обращая внимания на его лестные слова и обжигающий взгляд, Эмили нервно продолжала:
– Но ты по крайней мере поговоришь с ней, поставишь ее на место?
Эдгар смуглым пальцем поднял ее голову за подбородок, заставляя посмотреть в его горящие глаза.
– Нет, но в твоей власти, дорогая, заставить меня передумать.
– О! – Она вскочила как раз вовремя, чтобы увернуться от приближающихся губ Эдгара, и бросилась к двери. – Ты отвратителен!
Эмили уже схватилась за дверную ручку, но он мгновенно оказался рядом. Его губы коснулись ее уха.
– Господи, какая ты сладкая! Эмили, дорогая, пойдем наверх, – прошептал Эдгар умоляющим голосом.
На мгновение ее окутали восхитительная покорность и нежность. Она почувствовала на губах его теплое дыхание. Но Эмили опомнилась и толкнула Эдгара в грудь.
– Ты избавишься от портрета? Если нет, тебе придется меня изнасиловать!
Эдгар отстранился, лицо его снова потемнело от гнева.
– Опять этот чертов портрет! Эмили, я не хочу, чтобы ты заменила Оливию, это все исключительно твое воображение! У меня совсем другие причины не отдавать этот портрет Аарону!
– Да? Ты все еще ее любишь! – крикнула Эмили.
– Господи Иисусе! – прошипел он, отступая и сжимая кулаки. – Почему ты так испытываешь мое терпение, женщина?
– Эдгар, почему ты не хочешь меня отпустить? На этой неделе Дэвид возвращается в Хьюстон и…
– Отпустить тебя! – пробормотал Эдгар. – Отпустить тебя с Дэвидом! Если ты хочешь, чтобы я тебя изнасиловал, только заговори об этом еще раз!
Вскрикнув в бессильной ярости, Эмили выбежала из кабинета.
Глава 18
Позднее Эмили разыскала Марию. Она решила, что отрез золотистого канифаса, который Дэвид купил ей в Хьюстоне, очень пойдет мексиканке, и собиралась предложить сшить ей платье. Бедная Эмили все еще надеялась преодолеть пропасть между ними.
– Ты не видел Марию? – спросила она Дэвида в гостиной.
– Видел, дорогая. Мы вместе только что вернулись с прогулки, и она еще на конюшне приводит в порядок коней.
– Она чистит коней? – переспросила Эмили, изумленно поднимая одну бровь. – Странное занятие для молодой девушки.
Губы Дэвида тронула лукавая улыбка:
– У Марии просто дар обращаться с животными, Эмили. Но как странно, что ты это сказала. Оливия говорила точно так же.
– Оливия?
– Да. Семь лет назад, когда отца Марии наняли старшим конюхом, девочка все время проводила с ним. Но Оливия положила этому конец, заявив, что конюшня – не место для десятилетнего ребенка, что Мария может увидеть у животных нечто… – Дэвид смутился, – неподобающее.
Эмили невольно рассмеялась:
– Это вполне возможно. Но интересно то, что Оливию волновало благополучие девочки.
– Да. Она на какое-то время привязалась к Марии, покупала ей платья и куклы, учила девочку говорить по-английски и тому подобное.
– Как это мило с ее стороны. Но ты сказал – на время? А потом отношение Оливии изменилось?
Дэвид несколько секунд непонимающе смотрел на Эмили. Потом вдруг щелкнул пальцами.
– Господи, я только что вспомнил! Сегодня по почте пришли важные бумаги, и мне нужно немедленно показать их дяде. Ты меня извинишь?
– Конечно. – Эмили, нахмурившись, смотрела вслед Дэвиду, который быстро удалялся по залитому солнцем коридору.
Почему-то она подозревала, что молодой Эшленд солгал ей насчет срочной корреспонденции, для того чтобы избежать расспросов насчет Оливии. Озадаченная, Эмили пошла к конюшне. Ветхая дверь со скрипом открылась, и косой солнечный луч упал на посыпанный сеном пол. В воздухе висела густая пыль, и Эмили поморщилась от резкого запаха. Вдруг она услышала испанскую мелодию и двинулась вдоль длинного ряда загородок, заглядывая в каждое стойло. Но видела в них лишь коней, жующих сено и зерно.
