– Она меня любит! Она меня любит! – И закружил Марию по поляне. А потом сказал, задыхаясь: – Я построю для тебя большой дом – вот здесь. И у нас будет десяток детей!
– Да, десяток! – рассмеялась Мария.
– Мы поженимся. Слава Богу, что Эмили велела не откладывать, а немедленно сказать тебе о моих чувствах.
– Эмили велела? Тогда мы оба в большом долгу перед ней, Давид. – И, глядя в глаза любимому, добавила: – У нас будет хорошая жизнь, да, Давид? Будем выращивать скот, как делал мой народ многие века. И мы будем жить так близко от наших мексиканских друзей!
Мария и Дэвид, счастливые, возбужденные, вернулись в Бразос-Бенд и с удивлением увидели Эдгара, сбегающего вниз по лестнице.
Он выглядел совершенно трезвым, был чисто выбрит, в свежем костюме. Глаза его неистово сверкали, а в кулаке Эдгар крепко сжимал письмо.
– Еще одно! – объявил он, размахивая перед ними конвертом.
– Ты хочешь сказать, что пока нас не было, пришло письмо, дядя?
– Да! Час назад приезжал посыльный! – возбужденно ответил Эдгар, беря пальто и хлыст.
Дэвид и Мария озадаченно переглянулись.
– Так о чем же пишет миссис Хьюстон, дядя? И куда ты собрался?
– Я еду в Хьюстон, чтобы уладить это дело – раз и навсегда.
– В Хьюстон! – изумленно воскликнули молодые люди.
– Нет, в ад играть в покер с дьяволом! – резко бросил Эдгар. – Посмотрим, как вы, пустоголовые дети, справитесь с этим домом, пока меня не будет.
– Дядя, перед тем как ты уедешь… – сказал Дэвид, хватая его за руку. – Я… я хотел сказать тебе… Мы с Марией собираемся пожениться.
Лицо Эдгара смягчилось, он улыбнулся и пожал Дэвиду руку.
– Самое время, племянник. – Он подошел к девушке, обнял ее и поцеловал в щеку. – Поздравляю, Мария. Прошу прощения, но мы отпразднуем эту радостную новость позднее.
– Дядя, разве ты не скажешь, о чем говорится в письме и что ты собираешься делать?
Эдгар взял у конюха поводья Аполлиона и вскочил на арабского скакуна.
– Всего три дня… я могу успеть, Дэвид, могу успеть. Мои глаза! Вы можете в это поверить? Мои глаза ничего не видели. Это просто невозможно вынести, Дэвид!
После этого странного замечания Эдгар Эшленд сжал коленями бока Аполлиона, и жеребец помчался в сторону Хьюстона.
– Дяде предстоит чертовски трудная дорога, если только ему не повезет и он не сядет по дороге на пароход. – Дэвид обнял Марию за талию. – Пойдем в дом, дорогая. Ты дрожишь без шали.
– Что имел в виду твой дядя, когда так странно говорил о глазах? Я не понимаю, Дэвид.
Дэвид пожал плечами:
– Возможно, дядя наконец-то посмотрел на отношения с Эмили не только со своей колокольни. Надеюсь, он увидел истину.
Глава 14
Эмили Эшленд стояла в своей спальне и умиротворенно улыбалась, глядя на две колыбельки. Она наклонилась и укрыла малышей. Маленький Джейкоб с пухлыми шоколадными ручками и ножками и крупной головой выглядел просто гигантом по сравнению с маленькой светленькой Камиллой.
Малыши спали под окном, в которое лился яркий свет. Снова будет мягкая весна, решила Эмили. Она смотрела из-за клетчатых занавесок на яркий день, на покрытый грязью двор, на густой лес вдали.
Сердце сжалось от боли, когда она вспомнила прошлую весну. Сегодня – первая годовщина их свадьбы с Эдгаром. Она вздохнула. Так много всего произошло, казалось, за эти месяцы прожита целая жизнь. А теперь – теперь она больше никогда его не увидит. Эмили прикусила губу, на глаза навернулись слезы. Нет, она не станет рыдать об Эдгаре! Ей надо думать о дочери.
Эмили вернулась в гостиную и увидела Холли, которая расставляла железные тарелки и раскладывала серебро на маленьком деревянном столике, накрытом хлопчатобумажной скатертью.
– Может полдня пройти, прежде чем я закончу тушить это рагу, миссус, – вздохнула Холли. – Цыпленок, которого принес мне Джейкоб, жесткий, как сапог.
Эмили пожала плечами, перебирая вязальные спицы.
– Не спеши, Холли. Сегодня будем обедать позже, когда приедет миссис Хьюстон.
Холли ушла на кухню, оставив Эмили с вязаньем одну в комнате, где лишь поскрипывание качалки отвлекало ее от горестных воспоминаний. Когда раздался долгожданный стук в дверь, она обрадовалась и, распахивая дверь, весело воскликнула:
– Доброе утро, Марга…
Эмили замерла. На крыльце с букетом полевых цветов стоял ее муж.
– С годовщиной тебя, дорогая.
