Луар увидел протянутую ему руку, поколебавшись, подал свою – но пальцы его ухватили воздух.

Тряпичное тело куклы замусолилось и истрепалось, но на фарфоровом лице лишения не отразились никак – оно оставалось белым, лупоглазым и вполне благополучным. Людям бы так, подумала я почти что с завистью.

– Новое платье надо бы, – задумчиво сообщила я Алане.

Она засопела, убежала и вернулась с обрывком парчи – кто знает, откуда она его вырвала. Впрочем, это меня ничуть не печалило.

Завернутая в желтую искрящуюся ткань, кукла преобразилась и выглядела теперь почти что царственно. Я покивала:

– Ну, это принцесса, конечно… А воин? Теперь нужен благородный воин, чтобы освобождать…

– Откуда? – справедливо спросила Алана. Я почесала подбородок:

– Найдется… Ты, главное, воина разыщи.

Она снова убежала; слушая, как стучат по пустым коридорам ее торопливые пятки, я вспомнила свалки, устраиваемые приютскими девчонками за право потискать линялого медведя из мешковины…

Алана вернулась с деревянным солдатом. Тот выглядел вполне мужественно, но был почти в двое меньше предполагаемой невесты.

– Ничего, – бодро решила я, – не в росте дело… Ну, теперь смотри. Жила-была принцесса, красивая- прекрасивая… И ее похитил…

Я огляделась. В углу кухни валялись тряпка да совок для углей.

– Ее похитило чудо-овище! – заявила я страшным голосом. Совок оказался обряженным в тряпку, как в плащ; Алана тут же в испуге прижала ладошки к щекам.

– У-у! – сказал страшный совок и потащил принцессу за печку. Парча перепачкалась в золе – но так и надо. Похитили ведь…

– А дальше? – спросила Алана, дрожа от страха и восторга одновременно.

– И тогда отец принцессы кликнул клич, – я огляделась в поисках новых персонажей и наткнулась взглядом на кувшин для воды. – Он, то есть король, пообещал всякому, кто спасет его дочку… Во-первых, принцессу в жены, а во-вторых, Великий Золотой Кувшин в вечное владение… Вот он, – я показала Алане посудину, – а большего сокровища в том краю и не было… И вот отважный воин…

– Он что, из-за кувшина? – справедливо возмутилась Алана. – А принцесса?..

– И принцесса, – успокоила я. – Прежде всего он хотел жениться… И он не боялся чудовища… То есть боялся, конечно, но смелости в нем было больше… И вот он отправился в поход…

Поход отважного воина длился почти полчаса. Он странствовал по кухне, встречая на пути все новые препятствия; Алана помогала ему изо всех сил, и нянька, тихонько наблюдавшая из-за двери, беззвучно всхлипывала и вытирала слезы. Я боялась, как бы нянюшкины сантименты не вспугнули девочку – но Алане, по счастью, было не до того.

Наконец, воин и чудовище встретились; разыгралась небывалая битва, в результате которой злой совок лишился своего одеяния и был заточен в печь. Алана смеялась заливисто, как-то даже похрюкивая; нянька вконец растрогалась и убралась в свою комнату – плакать.

Некоторое время мы с Аланой просто сидели, разомлев, и вспоминали подробности пережитого воином приключения; я предложила сыграть свадьбу солдата и красавицы – но Алана наморщила нос и заявила, что это скучно. Я удивилась – девочек обычно интересуют именно свадьбы, а не батальные сцены… И тут же опомнилась – у нее ведь был старший брат. И отец– герой Осады… Она видела себя скорее мальчишкой, конечно, отсюда и строптивый нрав и хулиганский характер…

Я захотела потрепать ее по загривку – и не решилась. Важно каждое движение, один неосторожный шаг – и все сначала, а ведь пройден такой путь… Спугнуть сейчас Алану – все равно что соскользнуть с самой вершины ледяной горы, куда долго взбирался, обламывая ногти…

– А теперь еще, – потребовала она шепотом.

– Про кого? – спросила я с готовностью.

– Про моего брата, – она смотрела на меня внимательно и печально. – Как он бьется… со злыми.

Сделалось тихо. Перекресток на большой дороге и затихающий вдали стук копыт…

– Нет ничего проще, – улыбнулась я после паузы. – Злых, конечно, собралось видимо-невидимо, но наш Луар всех одолеет… – в руках у меня снова оказался деревянный солдат. – Вот идет Луар по дороге, идет- идет… навстречу ему…

– Ты что, его невеста? – спросила Алана с отвращением. – Ты женишься на нем, да?

Из щели за печкой настороженно показались тараканьи усы.

– Женщины выходят замуж, – поправила я машинально. – Женятся мужчины.

– Все равно, – Алана покривила губы.

Мы помолчали. Я не знала, что делать и что говорить; деревянный солдат в моих руках казался неуклюжим и бесполезным.

– Так что дальше? – требовательно прищурилась Алана.

– Идет-идет, – сказала я глухо, – а навстречу ему… волшебник.

– Злой? – тут же предположила Алана.

– Злой, – я устало кивнула. – Добрых волшебников и на свете-то не осталось… Превращу-ку, говорит волшебник, тебя, Луар, в чудище… Снаружи как человек, а внутри – как Черный Мор, безжалостный и