Теперь мой тихий дом — не дом, а храм,Звучит моя молитвенная строчка.Но женщина по кличке «одиночка»Живет в моей душе, как свежий шрам.Мужчина, нелюдим и нелюбим,Теперь к тебе заходит слишком редко.А ты лепечешь: «Что же делать, детка? —Ведь он не нам одним необходим!..»Да будет жизнь твоя чистым-чистаЗа то, что ты транжирила сначала!Да будет все теперь, как ты мечтала,И пусть тебя минует пустота!Сто женщин, сто детей — но жизнь идет,И вот что каждый день меня тревожит:Боюсь, что жизнь число еще умножит,Утроит или в степень возведет.Ну как я тяжесть вынесу сию?А как я жизнь свою сложу тем паче?Вон у Дюймовочки родился Мальчик-с-пальчикОберегайте, люди, их семью!* * *Мне сын рассказывает сон:Там серый ослик, старый слонИ мотылек — цветной флажок,Который крылышки обжег.Мне сын рассказывает сон:Он — всем опора и заслон.Тому подмога мой сынок,Кто робок или одинок.Мне сын рассказывает сон:Он ясно помнит тихий звон,Он ясно видел слабый свет —Такие снятся сны в пять лет…Мне сын рассказывает сон!Мне, слава Богу, верит он!Я растолкую и пойму,Зачем приснился сон ему.Мне сын рассказывает сон…Не по земле шагает он,А по пустыням и по льдам —Как будто по моим следам.* * *И вот замираю в передней.В Уфе, в Магадане, в Париже.А вдруг, мой ребеночек средний,Вернувшись, тебя не увижу?Ничтожнее нет материнства.Прерывистей нет постоянства.Волшебно твое буратинство.Фальшиво мое пуританство.Угрюм, как затвор карабинный,Мой промысел будничный трудный.Но весел твой глаз воробьиный,Такой антрацитово-круглый.Мне нравится, что ты не ранний,Хотя не привыкну, что средний.По стольким ты признакам — крайний.Едва не сказала — последний.* * *В то время как я эту Землю обследую,Хожу, прикрывая ладонью нутро, —Дитя, которое знать не знаю, не ведаю,Ведет себя странно, как студент в метро.И топочет ногами, и смеется не мудрствуя,То вытащит весла, то утопит корму.Похоже, он слушает какую-то музыку,
