По тротуару — вереница,И перед вами, как в кино,Проходят лица, лица, лицаЛюбовей, брошенных давно.О, эта странная прогулка!Ах, эти тени — хоть беги!..Но почему-то очень гулкоЗдесь ваши слышатся шаги.А изменить маршрут непросто —Всего от дома до метро.И, добежав до перекрестка,Берете вы стакан ситро.* * *Я не прочту ему стихов — зачем ему стихи?У мужа денег попрошу, куплю себе духи.И я не стану песен петь. Какие песни, черт,Уж если он мой каждый сон узнал наперечет!У мужа денег попрошу — куплю себе чулки,Такие, что дороже нет — прозрачны и тонки.Умело подведу глаза, на шапочке перо!И вечером пойду к нему, одетая пестро.Когда же стану уходить,Под утро, чуть жива… —Я новой песенки твердитьСмогу уже слова!* * *Мне стихи достались мукой, потому что вся родняДо сих пор одной наукой занималась у меня.То, что шло за мною тенью, — им моей казалось ленью.То, что ринулось бедой, — им казалось ерундой.Если жгло, ломало, гнало, им казалось — слишком малоДля меня, капризной, вздорной, с черным глазом, с челкой черной.Огоньки вдали мигали, а меня опять ругалиЗа невежество мое, за житье и за бытье.Мне стихи достались мукой, потому что вся родняДо сих пор одной наукой занималась до меня.Все трудились, это верно. Беззаветно, беспримерно.Но казались их труды им добычею руды.А мои штрихи и миги, не стихи, да и не книги,Не работы, не труды — не наделали б беды.Если падало, крушилось, им казалось — совершилосьНаказание мое за дерзание мое!Мне стихи достались мукой, потому что вся родняДо сих пор одной наукой занималась до меня.Возвращайся к нам, дитя, — как могли, они манили…Ты поймешь сто лет спустя, как родные правы были.Если хочется — пиши красной краской, белым мелом.Но при этом от души просим — занимайся делом!О, ученая родня… Жизнь меня еще научит.И поймает, и намучит, — не волнуйся за меня.* * *А когда я болела,Да, когда я болела,О, как сильно меняМоя мама жалела!
