Молодой Вальтеръ Гэй, над?ленный отъ природы порядочнымъ запасомъ романическихъ наклонностей, которыя, къ великому благополучію, не встр?тили ни мал?йшаго препятствія въ своемъ развитіи подъ мирной кровлей старика Соломона, ни на минуту не выпускалъ изъ головы удивительнаго приключенія Флоренсы съ доброй бабушкой, и, подстрекаемый страстью къ чудесному, безпрестанно думалъ о немъ до той поры, пока, наконецъ, съ теченіемъ времени, оно сд?лалось любимымъ, избалованнымъ чадомъ его живого й пылкаго воображенія. Особенно мечталъ онъ, и сладко мечталъ, о той незабвенной минут?, когда судьба такъ неожиданно сд?лала его самого чуть не главнымъ д?йствующимъ лицомъ въ этомъ достопамятномъ событіи.

Дядя Соль и капитанъ Куттль своими тонкими намеками еще больше разгорячали кипучую фантазію молодаго челов?ка. Эти достойные друзья каждое воскресенье считали непрем?нной обязанностью ненарокомъ потолковать о Ричард? Виттингтон?, объ этомъ знаменитомъ геро? въ англійской исторіи, который, какъ изв?стно, по?халъ въ Индію безъ копейки въ карман? съ одной только кошкой, a воротился оттуда милліонеромъ, и о чудо изъ чудесъ! — три раза былъ лордомъ-меромъ, начальникомъ и главнымъ членомъ городской думы! Къ довершенію очарованія, капитанъ Куттль промыслиль на толкучемъ рынк? древн?йшее народное стихотвореніе очень зам?чательнаго содержанія, въ которомъ — это весьма важно — разсказывается не сказка, a достов?рная быль о томъ, какъ одинъ молодой челов?къ, угольщикъ ремесломъ, не бол?е, влюбился въ н?кую красавицу, именемъ Пегги, a красавица почувствовала сердечное влеченіе къ угольщику, и какъ, наконецъ, молодые люди ув?нчали свою любовь законнымъ бракомъ, несмотря на многочисленныя препятствія со стороны отца красавицы, знаменитаго капитана ньюкэстльскаго корабля. Эта зажигательная исторія, им?вшая, какъ видите, чрезвычайно близкое отношеніе къ Вальтеру и Флоренс?, приводила капитана Куттля въ самый яростный восторгъ во вс? семейные праздники, и особенно въ день рожденія Вальтера. Въ этотъ торжественный день капитанъ Куттль уходилъ въ заднюю комнату, затягивалъ свою любимую п?сенку, и одушевляясь постепенно, кричалъ, наконецъ, на вс? возможные голоса, заливаясь самой громкой трелью при имени Пегги, которымъ, къ чести героини стихотворенія, оканчивался каждый куплетъ.

Между т?мъ самъ Вальтеръ, веселый, беззаботный, простодушный Вальтеръ, никакъ не думалъ отдавать себ? отчета въ собственныхъ чувствахъ, да и не былъ способенъ къ такому анализу. Онъ очень полюбилъ набережную, гд? впервые встр?тилъ Флоренсу, и улицы, гд? проходилъ съ нею, хотя, собственно говоря, зам?чательнаго въ нихъ ничего не было. Гадкіе башмаки, съ которыми столько было хлопотъ, онъ берегъ y себя въ комнат? и, сидя по вечерамъ на своей постели, рисовалъ отъ безд?лья фантастическіе портреты доброй бабушки Должно также сказать, что посл? этого достопамятнаго приключенія онъ сд?лался повнимательн?е къ своему костюму и въ досужее время не пропускалъ случая пройтись по улиц?, гд? находился домъ м-ра Домби, въ надежд? встр?титься съ маленькой Флоренсой. Но вс? эти чувствованія были совершенно невинны и не выходили за пред?лы д?тской натуры. Флоренса очень миленькая д?вочка, и разум?ется, пріятно было полюбоваться на хорошенькое личико. Флоренса беззащитна и слаба: мысль, что можно оказать ей покровительство и помощь — весьма завлекательная мысль для юноши, сознающаго свою силу. Флоренса самое благородное маленькое созданіе въ св?т?, и было истиннымъ наслажденіемъ вид?ть, какъ озаряется ея личико искреннимъ и глубокимъ чувствомъ признательности. Флоренса была оставлена, забыта гордымъ отцомъ, и сердце Вальтера наполнялось жив?йшимъ участіемъ къ отверженному дитяти.

Шесть или семь разъ въ годъ молодые люди встр?чались на улиц? и раскланивались. М-съ Виккемъ, знавшая подробности приключенія, не обращала вниманія на это знакомство, a миссъ Нипперъ, съ своей стороны, была очень рада такимъ встр?чамъ: она читала въ глазахъ юноши необыкновенное выраженіе добродушія, и была ув?рена, что y него превосходное сердце.

Такимъ образомъ, Вальтеръ вм?сто того, чтобы забывать, или терять изъ виду свое знакомство съ Флоренсой, время отъ времени еще бол?е сближался съ нею. Удивительное начало этого знакомства и другія маленькія подробности, придавшія ему отличительный романическій характеръ, были въ глазахъ его прекраснымъ матеріаломъ для фантастическихъ картинъ, на которыхъ, разум?ется, Флоренса всегда стояла на первомъ план?. 'Но что изъ всего этого выйдетъ, — думалъ онъ? Ничего, р?шительно ничего. Однако-жъ было бы не худо, если бы, тотчасъ же посл? первой встр?чи съ Флоренсой, я отправился куда-нибудь подальше, въ Индію, наприм?ръ, и вступилъ бы въ службу на военномъ корабл?. Вотъ я д?лаю чудеса храбрости, беру въ пл?нъ тысячи непріятелей, открываю неизв?стные острова, обо мн? говорятъ въ парламент?, пишутъ въ журналахъ и газетахъ, и л?тъ черезъ пять, много черезъ десять, Вальтеръ Гэй прі?зжаетъ въ Лондонъ адмираломъ вс?хъ морскихъ флаговъ, или по крайней м?р? капитаномъ перваго ранга, не мен?е. Флоренса будетъ тогда еще д?вушкой — и Боже мой! какою чудною д?вушкой будетъ Флоренса! — она увидитъ меня въ полномъ цв?т? л?тъ, въ блестящихъ эполетахъ, знаменитымъ и славнымъ, и — будь y м-ра Домби галстухъ еще выше, ц?почка еще длинн?е, я оттягаю y него дочку, женюсь и торжественно повезу ее… куда я ее повезу? ну, да на какой-нибудь изъ открытыхъ мною острововъ'. Вальтеръ шелъ, по обыкновенію, очень скоро, когда строилъ эти воздушные замки. Но вс? эти мечты разбивались въ дребезги о м?дную доску конторы Домби и Сына, и когда капитанъ Куттль съ дядей Соломономъ затягивали свою в?чную п?сню о Ричард? Виттингтон? и капитанской дочк?, онъ бол?е ч?мъ когда-либо понималъ свое скромное положеніе въ купеческой контор?. Время тянулось день за днемъ, и Вальтеръ продолжалъ со вс?мъ усердіемъ и добросов?стностью исполнять свою прозаическую должность, находя единственный отдыхъ въ построеніи великол?пныхъ фантастическихъ замковъ, передъ которыми мечты Соломона и капитана Куттля были не бол?е, какъ скромными домиками. Въ пипчинскій періодъ онъ возмужалъ, но весьма немного, и, собственно говоря, все еще былъ такимъ же простодушнымъ и в?тренымъ мальчикомъ, какимъ читатель встр?тилъ его въ первый разъ со св?чей въ рукахъ на темной л?стниц? въ погребъ, когда дядя Соломонъ отыскивалъ зав?тную мадеру.

— Что съ тобой, дядя Соль? — сказалъ однажды Валыеръ, всматриваясь съ озабоченнымъ видомъ въ печальное лицо мастера вс?хъ морскихъ инструментовъ, — ты сегодня ничего не ?лъ и, кажется, твое здоровье очень разстроилось. Не сходить ли за докторомъ, дядюшка?

. — Докторъ не поможетъ, мой милый, — отв?чалъ дядя Соль, — не сыскать ему для меня…

— Чего, дядюшка? покупателей?

— Да, да, — возразилъ Соломонъ съ глубокимъ вздохомъ, — покупатели пригодились бы.

— Ахъ, ты, Господи, твоя воля! — вскричалъ Вальтеръ, опрокидывая блюдо съ супомъ, и ударяя рукою по столу, — когда я вижу вс?хъ этихъ з?вакъ, что каждый день ц?лыми дюжинами снуютъ передъ нашими окнами, меня такъ и забираетъ охота притащить кого-нибудь за шиворотъ въ магазинъ и заставить дружка отсчитать тысячи полторы чистоганомъ за свою покупку. Ну, чего ты смотришь, болванъ, — продолжалъ Вальтеръ, обращаясь къ старому джентльмену съ напудренной головой, такъ, разум?ется, чтобы тотъ не слыхалъ. — Выпучилъ глаза на телескопъ, да и стоитъ себ?. Экая штука! Ты войди-ка любезный, да купи, a глаза-то, пожалуй, я за тебя выпучу.

Но старый джентльменъ, удовлетворивъ любопытство, тихонько поплелся отъ магазина.

— Ушелъ, — сказалъ Вальтеръ, — ушелъ, болванъ! Вотъ тутъ и над?йся на нихъ! Да только вотъ что, дядя… эй, послушай, дядюшка! — прибавилъ Вальтеръ, видя, что старикъ закручинился и не обращаетъ на него вниманія — унывать никакъ не должно, р?шительно не должно. Что д?лать? Посидимъ y моря и подождемъ погоды. Ужъ если придутъ заказы, такъ придетъ ихъ такая пропасть, что теб? ихъ въ в?къ не перед?лать.

— Да, мн? ихъ точно не перед?лать, мой другъ, — съ горестью возразилъ Соломонъ, — заказы придутъ, когда меня не будетъ въ этой лавк?.

— Да не тужи, сд?лай милость, говорю я теб?, — ну что толку, если станешь все хандрить. Эхъ ты, дядя Соль! Н?тъ заказовъ, такъ и чортъ съ ними!

Соломонъ старался принять веселый видъ, и улыбнулся, какъ могъ, взглянувъ черезъ столъ на своего племянника.

— В?дь особеннаго ничего не случилось. Не такъ ли, дядя Соль? — продолжалъ Вальтеръ,