неправильном порядке. Ты убил ее, точнее — присутствовал при устранении, а потом почувствовал физическое влечение. Нужно делать наоборот.

Рик пристально посмотрел на него.

— Ты имеешь в виду… сначала лечь с ней в постель, а потом…

— … убить, — коротко отрезал Ресч.

На губах его играла все та же жестокая улыбка.

«Ты хороший охотник на андроидов, Фил Ресч, — подумал вдруг Рик. — И твое отношение к ним — тому доказательство. Ну, а я?»

И внезапно, впервые он начал сомневаться в ответе.

Джон Исидор выжимал из своего аэрокара немыслимую скорость. Думами он был уже там, в своем доме.

Не покинула ли она своей квартиры?

Одна, в пустом доме, девушка наверняка смотрит Бастера Дружби, вздрагивая от cтpaxa всякий раз, когда в коридоре ей мерещатся чьи-то шаги.

По дороге он останавливался у бакалейного магазинчика, где по ценам черного рынка можно было еще что-то купить, и теперь на сиденье рядом с ним покачивались в так движению машины такие деликатесы, как банка соевого творога, спелые персики, добрый мягкий сыр, зрелый и отвратительно пахнущий. В этот вечер Джон Р. Исидор испытывал непривычное волнение, и машину вел несколько нервно, рывками. Кар, якобы починенный, сотрясался и фыркал. Джон чертыхался.

В кабине волнами распространялся запах персиков и сыра, приятно щекоча обоняние. Все эти редкости, на которые он угрохал Двухнедельную зарплату, занятую вперед у мистера Слоута, дополнялись спрятанной под сиденье (где она не могла разбиться) бутылкой шабли. Это было целое состояние. Исидор держал ее в сейфе, в Банке Америки, не желая продавать, сколько бы не предлагали, на случай, если в его жизни вдруг появится девушка. И, наконец, это произошло.

Замусоренная, мертвая крыша дома подействовала на него как всегда — угнетающе. По пути от кара к лифту он полностью сосредоточился на драгоценном мешке и бутылке, чтобы не споткнуться и не рухнуть в яму экономического краха. Через несколько минут скрипящий и лязгающий лифт доставил его на этаж, где жила теперь новая обитательница дома — Прис Страттон. И еще через несколько секунд он уже стоял перед ее дверью, чувствуя, как вовсю колотится сердце.

— Кто там?

Ясная чистота ее тона сохранилась. Испуганного, острого, как лезвие, тона.

— Говорит Джон Р. Исидор, — уверенным голосом сообщил он, испытывая небывалый подъем после удачного разговора по видфону, который придал ему ощущение собственной значимости. — У меня здесь есть кое-что весьма вкусное и, думаю, мы смогли бы сварганить неплохой обед.

Дверь приоткрылась, совсем чуть-чуть, и из темной прихожей в полумрак холла высунулась голова девушки.

— Ваш голос изменился, — заметила она. — Стал… ну… взрослее.

— Да, сегодня на работе мне пришлось уладить несколько дел. Обычных. Если бы вы меня в- впустили, я…

— Вы бы мне рассказали о ваших делах.

Тем не менее, она открыла дверь достаточно широко, чтобы он смог войти. И, увидев, что принес гость, не сдержала радостного восклицания. Но почти в тот же миг радость погасла. Лицо отвердело, как засыхающий цементный раствор.

— Что такое? — спросил он, ставя бутылку и пакет на кухне.

— Вы зря потратились, — бесцветным голосом сообщила Прис.

— Почему?

— О-о… — Она пожала плохими и медленно пошла в прихожую, сунув руки в карманы плотной, немного старомодной юбки. — Когда-нибудь я вам скажу… Все равно, это было очень мило с вашей стороны… Теперь я хотела бы, чтобы вы ушли. У меня такое настроение, что никого видеть не хочется…

Подойдя к двери, Прис медленно отворила ее, все больше погружаясь в пучину пустоты и одиночества.

— Я и так знаю, в чем дело, — сказал он.

— Да?

— У вас нет друзей. Сейчас вам гораздо хуже, чем утром, и все потому, что…

— У меня есть друзья. — В голосе ее внезапно проклюнулась твердость. — Или были. Семеро. То есть сначала их было семеро, но охотники уже успели, наверное, поработать. И теперь некоторые из моих друзей — если не все — мертвы. — Она подошла к окну и всмотрелась в темноту. — Может быть, в живых осталась я одна. Поэтому, возможно, вы правы.

— О каких охотниках вы говорите?

— Да, конечно, вы и не должны знать о них… Охотник — профессиональный убийца, ему выдают список тех, кого он должен убить. И платят за каждое убийство тысячу долларов. Обычно он заключает с властями города контракт, поэтому получает еще и жалованье. Но это жалованье маленькое, поэтому ему приходится проявлять активность.

— Вы уверены? — спросил Исидор.

— Да, — кивнула она. — Он не просто проявляет активность. О, он обожает это занятие!

— А мне думается, — сказал Исидор, — что вы ошибаетесь.

Он никогда в жизни не слышал ни о чем подобном. Даже Бастер Дружби в своих передачах не говорил об этом.

— ведь это противоречит сострадалистической этике сегодняшнего дня! Всякая жизнь едина. «Человек — не остров» — говорил в старину Шекспир.

— Джон Донн, — поправила она.

— Я ничего подобного в жизни не слышал! — отмахнулся Исидор. — Разве нельзя вызвать полицию?

— Нельзя.

— И они охотятся за вами? Они способны явиться сюда и убить вас? — Теперь он понимал испуг девушки, ее поведение. — Немудрено, что вы так боитесь, что вам никого не хочется видеть. Но все это — явное заблуждение!

«У нее, наверное, психоз, — подумал Исидор. — Мания преследования. Возможно, из-за влияния пыли на мозг. Может, она тоже специал?»

— Я прикончу их раньше, чем они успеют причинить вам вред.

— пообещал он.

— Каким образом? — слабо улыбнулась она, показав мелкие, ровные зубы.

— Куплю лицензию на лазерный пистолет. Здесь, в заброшенных районах, ее нетрудно получить. Полиция их не контролирует, и жители сами должны заботиться о своей безопасности.

— А в то время, когда вы на работе?

— Я возьму отпуск за свой счет.

— Очень мило с вашей стороны, Джон Р. Исидор, — поблагодарила Прис. — Но только если охотники покончили с остальными — с Максом Полоковым и Гарландом, с Любой Люфт, Роем, Бейти… если Рой и Ирмгард Бейти мертвы, все это теряет смысл. Они — мои лучшие друзья. Черт подери, почему от них нет вестей, скажите на милость?

Вернувшись на кухню, Исидор снял с полки покрытые пылью стаканы, тарелки, чашки и принялся мыть их в раковине, подождав, пока ржавая вода не сменилась чистой, горячей. Прис села за стол. Он