въ книг? только однихъ сумазбродствъ; и что же? т? и другіе, осыпали одинаковыми похвалами мое сочиненіе. Т?мъ не мен?е я не продолжалъ моей работы, во первыхъ потому, что мн? казалось это д?ломъ неприличнымъ моему духовному званію и, кром? того, потому, что на св?т? больше нев?ждъ, ч?мъ людей образованныхъ. Не спорю, лучше слышать похвалы немногихъ мудрецовъ, ч?мъ порицанія многочисленныхъ глупцовъ, и, однако, и все-таки не р?шился подвергать себя суду нев?жественной толпы, читающей, по преимуществу, подобнаго рода книги. Что въ особенности побудило меня оставить мою работу, это н?которыя мысли, возбужденныя во мн? драматическими представленіями, разыгрываемыми теперь на нашихъ театрахъ. Если эти историческія и неисторическія драмы, безъ ногъ и головы, наполненныя одн?ми нел?постями, приходятся по вкусу публики, если она восторженно апплодируетъ имъ, если авторы сочиняющіе и актеры разыгрывающіе ихъ, говорятъ въ одинъ гоюлосъ, что драмы должны быть именно таковы, потому что этого требуетъ публика, потому что драматическія представленія, написанныя съ уваженіемъ къ здравому смыслу и искуству, нравятся тремъ, четыремъ умнымъ челов?камъ, а вс? остальные нисколько не поймутъ достоинствъ хорошей драмы, и что для сочинителей и актеровъ выгодн?е угождать доставляющему имъ средства къ жизни большинству, ч?мъ пріобр?тать уваженіе незначительнаго меньшинства: поэтому я невольно подумалъ, что такая же грустная участь постигла бы и мою книгу, еслибъ я поломалъ голову, желая приблизить ее къ правд? и натур?: я сд?лалъ бы себя, какъ говорятъ, портнымъ Кампилло, доставлявшимъ нитки и фасонъ. Не разъ пытался я уб?дить нашихъ авторовъ, какъ сильно они ошибаются, воображая, что сумазбродными піесами они. привлекутъ бол?е публики, ч?мъ піэсами, сообразующимися съ правилами искуства; но господа эти до того упрямы, до того уб?ждены въ своей непогр?шимости, что н?тъ никакой возможности образумить ихъ. Однажды, помню, сказалъ я одному сочинителю: помните ли вы, н?сколько л?тъ тому назадъ играли въ Испаніи три трагедіи одного знаменитаго нашего поэта; он? приводили въ одинаковый восторгъ и нев?жественную и образованную публику, и доставляли большіе сборы, ч?мъ тридцать самыхъ лучшихъ піесъ, игранныхъ впосл?дствіи. Вы, безъ сомн?нія, отв?тилъ писатель, намекаете на Изабеллу, Фили и Александру? Вы угадали, сказалъ я. Въ этихъ трагедіяхъ соблюдены вс? правила искусства; и не смотря на то, он? понравились публик? и казались ей т?мъ, ч?мъ были въ д?йствительности. Не публика. значитъ, виновата, довольствуясь нел?постью, а т?, которые не ум?ютъ угощать ее нич?мъ инымъ. Въ Отмщенной Неблагодарности, въ Нуманціи, въ Влюбленномъ купц? мало нел?постей, еще меньше ихъ въ Полезномъ Враг? и въ другихъ драмахъ даровитыхъ писателей; и однако драмы эти прославили ихъ авторовъ и обогатили трудившихся надъ ними актеровъ. Много сказалъ я ему еще кое-чего другаго, и н?сколько смутилъ, н?сколько поколебалъ его, но все-таки не разс?ялъ его заблужденія.

— Вы пробудили во мн?, отв?тилъ священникъ, давнишнюю злобу мою къ нын?шнимъ драмамъ; я ихъ ненавижу совершенно также, какъ рыцарскія книги. Драма, по словамъ Цицерона, должна быть зеркаломъ, отражающимъ въ себ? жизнь челов?ческую; она должна быть олицетвореніемъ правды и прим?ромъ для нравовъ. Наши же драмы отражаютъ въ себ? одну нел?пость, изображаютъ распутство и служатъ прим?ромъ разв? для глупости. Въ самомъ д?л?, если намъ представятъ въ первомъ акт? драмы ребенка въ колыбели, а во второмъ выведутъ его бородатымъ мужемъ, то большей глупости, кажется, и придумать нельзя. Или не величайшая ли это нел?пость, представить старика хвастуномъ, юношу трусомъ, лакея ораторомъ, пажа мужемъ сов?та, короля носильщикомъ тяжестей и принцессу судомойкой? Что сказать, наконецъ, о нашихъ драмахъ въ отношеніи соблюденія условій времени и м?ста? Разв? мы не вид?ли комедій, въ которыхъ д?йствіе начинается въ Европ?, продолжается въ Азіи, и оканчивается въ Африк?; и если бъ было четыре акта, то четвертый, в?роятно, происходилъ бы въ Америк?, такъ что драма происходила бы во вс?хъ частяхъ св?та. Если въ драм? должно быть соблюдена историческая правда, то можно ли, въ такомъ случа? удовлетворить самому невзыскательному требованію, заставляя Пепина или Карла Великаго нести, вм?сто Ираклія, крестъ въ Іерусалимъ, или заставляя его вм?сто Готфрида Бульонскаго отымать гробъ Господень у нев?рныхъ, тогда какъ этихъ историческихъ д?ятелей разд?ляетъ такое огромное пространство времени. Если же драма должна быть полн?йшимъ вымысломъ, то можно ли вводить въ нее, въ такомъ случа?, съ непростительными при томъ ошибками, д?йствительно случившіяся историческія событія. Хуже всего то, что существуютъ нев?жды, въ глазахъ которыхъ всю красоту художественнаго произведенія составляетъ именно эта уродливость, и требовать отъ драмы чего-нибудь инаго значитъ, по ихъ мн?нію, изъявлять капризныя прихоти беременной женщины. Если же мы коснемся мистерій, Боже, сколько увидимъ въ нихъ небывалыхъ чудесъ и искаженныхъ событій. Чудеса дерзаютъ выставлять теперь на показъ даже въ мірскихъ драмахъ для того, чтобы произвести эффектъ, ошеломить публику и зазывать ее такими приманками въ театръ. Все это оскорбляетъ правду и искажаетъ исторію къ стыду испанскихъ писателей, иностранные драматурги, соблюдающіе въ своихъ произведеніяхъ вс? правила эстетики, называютъ насъ нев?ждами и варварами, читая наши печатныя нел?пости. Писателю нельзя оправдываться т?мъ, что благоустроенное правительство разр?шаетъ театральныя представленія съ ц?лію доставить народу какое- нибудь нравственное препровожденіе времени въ свободныя минуты, отвлекая его такимъ образомъ отъ безнравственнаго занятія, на которое такъ падка праздность. На этомъ основаніи нельзя говорить, что все равно хороша ли, или дурна драма, но если она удовлетворяетъ названной ц?ли, то ни актерамъ, ни сочинителямъ совершенно не въ чему подчиняться какимъ бы то ни было эстетическимъ законамъ. Приводить этого аргумента въ оправданіе, повторяю, нельзя, потому что занимать праздныя минуты толпы несравненно лучше хорошими произведеніями, ч?мъ дурными. Присутствуя при представленіи умной, художественной драмы, зритель см?ясь надъ шуткой, просв?щается серьезными мыслями и образовываетъ вкусъ свой хорошимъ языкомъ: выводимыя на сцен? плутни зам?няютъ для него жизненный опытъ, прим?ры просв?щаютъ умъ, порокъ сильн?е отталкиваетъ его и еще сильн?е привлекаетъ въ себ? доброд?тель. Хорошая драма должна производить подобное д?йствіе на самаго грубаго, самаго безстрастнаго зрителя. Невозможно, чтобы драма исполненная вс?хъ этихъ достоинствъ могла бы нравиться, интересовать и доставлять зрителямъ меньше наслажденія, ч?мъ большая часть нын?шнихъ драмъ, за которыя нельзя даже обвинять нашихъ авторовъ. Они большею частію очень хорошо сознаютъ свои гр?хи и понимаютъ, что сл?довало бы имъ д?лать, но, въ несчастію, драма стала въ наше время товаромъ, фабрикуемымъ для продажи, поэтому они отговариваются, и совершенно справедливо т?мъ, что еслибъ драмы ихъ неудовлетворяли требованіямъ людей, то отъ нихъ отказывались бы актеры. Такимъ образомъ писатель, волей неволей, принужденъ покоряться требованіямъ людей, вознаграждающихъ его труды. Уб?диться въ этомъ не трудно. Стоитъ только вспомнить безчисленное число драмъ, написанныхъ счастливымъ испанскимъ геніемъ такими прекрасными стихами, съ такой прелестью и умомъ, наполненныхъ такими изящными шутками и глубокими мыслями, что слава поэта распространилась по всему міру. И что же? потому только, что онъ принаравливается въ требованіямъ актеровъ, далеко не вс? его драмы отличаются т?ми высокими достоинствами, которыми блистаютъ н?которыя. У насъ, какъ изв?стно, ставили на сцену такія дикія піэсы, что съигравъ ихъ актеры принуждены были удалиться изъ Испаніи, изб?гая наказанія, грозившаго имъ за то, что въ этихъ піесахъ встр?чались предосудительныя выходки противъ н?которыхъ государей и безчестные намеки на н?которыя изв?стныя личности; я могъ бы представить н?сколько подобныхъ прим?ровъ. Вс? эти недостатки и много другихъ, о которыхъ я умалчиваю, могли бы быть легко устранены, еслибъ у насъ находился осторожный, просв?щенный и искусный критикъ, обязанный просматривать вс? піэсы, предназначенныя къ представленію на театрахъ, не только столичныхъ, но и провинціальныхъ, такъ что безъ одобренія, подписи и печати этого критика м?стныя власти не могли бы, ни въ какомъ случа?, разр?шать постановки піесы на сцену. Тогда актеры, разыгрывая только т? піэсы, которыя одобрены добросов?стной критикой, были бы избавлены отъ вс?хъ непріятностей, угрожающихъ имъ теперь. Авторы же, принужденные, въ свою очередь, подвергать свои произведенія предварительно суду строгой критики, старательн?е и съ большимъ умомъ обд?лывали бы ихъ; у насъ появились бы прекрасныя драмы, и мы счастливо достигли бы той ц?ли, въ которой стремимся. Публика оставалась бы довольна, авторы усп?ли бы прославиться, актеры обогатиться, надзоръ надъ ними былъ бы снятъ, наказанія уничтожены.

Если-бы кром? того другому лицу, или хоть тому же самому, поручили просматривать рыцарскія сочиненія, тогда у насъ, безъ сомн?нія, появились бы книги, полныя вс?хъ т?хъ достоинствъ, о которыхъ вы говорили. Он? обогатили бы нашъ языкъ драгоц?нными сокровищами краснор?чія, и помрачили бы старыя книги сіяніемъ новыхъ, которыя издавались бы для развлеченія не только в?чно праздныхъ, но и самыхъ занятыхъ людей; потому что лукъ не можетъ оставаться в?чно натянутымъ, и слабость челов?ческая ищетъ отдыха въ позволительныхъ развлеченіяхъ.