никогда не случалось съ малоизв?стными рыцарями, и оттого никто не помнитъ о нихъ. Несчастія — это уд?лъ т?хъ, которые своимъ мужествомъ и иными достоинствами возбуждаютъ зависть въ сердцахъ принцевъ и рыцарей, употребляющихъ вс? усилія унизить добрыхъ, хотя бы самыми нечестными средствами. И однакожъ, таково могущество доброд?тели, что она одна, сама по себ?, уничтожая силу всей магіи, которую могъ знать творецъ ея Зороастръ, выходитъ торжествующей изъ борьбы, распространяя свое сіянье надъ міромъ, какъ солнце надъ небомъ. Простите мн?, любезныя дамы, если я невольно нанесъ вамъ какое-нибудь оскорбленіе, потому что сознательно и безъ причины я не оскорблю никого. Молите Бога, да освободитъ онъ меня изъ этой тюрьмы, въ которую засадилъ меня злой волшебникъ. Если когда-нибудь я возвращу свободу себ?, то, пов?рьте, не забуду того радушнаго пріема, который я встр?тилъ въ этомъ замк?, и постараюсь достойно отблагодарить васъ.

Т?мъ временемъ какъ Донъ-Кихотъ говорилъ это, хозяйк?, ея дочери и Мариторн?, священникъ и цирюльникъ простились съ донъ-Фернандомъ, его товарищами, капитаномъ, аудиторомъ и наконецъ съ счастливыми теперь Доротеей и Лусиндой. Вс? они обнялись и об?щали писать о себ? другъ другу. Донъ- Фернандъ сказалъ священнику свой адресъ, и просилъ изв?стить его о Донъ-Кихот?, ув?ряя, что это доставитъ ему величайшее удовольствіе. Съ своей стороны онъ об?щалъ ув?домить священника обо всемъ, что можетъ интересовать его; об?щалъ написать ему о своей свадьб?, о крестинахъ Зораиды, о возвращеніи домой Лусинды и наконецъ о донъ-Луи. Священникъ об?щалъ исполнить съ величайшею точностью все, что у него просили, и новые друзья еще разъ обнялись и обм?нялись взаимными об?щаніями и предложеніями разныхъ услугъ. Въ то же самое время въ священнику подошелъ хозяинъ и передалъ ему н?которыя бумаги, найденныя, какъ онъ говорилъ, въ подкладк? того самаго чемодана, въ которомъ лежала пов?сть: Безразсудно любопытный. Такъ какъ влад?лецъ ихъ не явился, сказалъ онъ священнику, поэтому вы можете см?ло взять ихъ съ собою. Священникъ поблагодарилъ хозяина за подарокъ, и развернувъ рукопись прочелъ сл?дующее заглавіе: Ринконете и Кортадилло (пов?сть). Такъ какъ эта рукопись была передана священнику вм?ст? съ понравившейся ему пов?стью Безразсудно любопытный, поэтому онъ предположилъ, что об? пов?сти принадлежатъ одному и тому же автору и должны быть одинаково интересны; и онъ спряталъ рукопись съ нам?реніемъ прочесть ее при удобномъ случа?. С?вши посл? того верхомъ на коня, вм?ст? съ другомъ своимъ цирюльникомъ, оба замаскированные, чтобы не быть узнанными Донъ-Кихотомъ, они вы?хали наконецъ изъ корчмы, всл?дъ за тел?гой на волахъ, въ сл?дующемъ порядк?: во глав? по?зда двигалась тел?га, сопровождаемая хозяиномъ ея крестьяниномъ; по об? стороны тел?ги шли стр?льцы съ аркебузами, за нею верхомъ на осл? ?халъ Санчо, ведя за узду Россинанта и наконецъ сзади вс?хъ священникъ и цирюльникъ, въ маскахъ, верхомъ на здоровыхъ мулахъ, медленно и важно двигаясь, замыкали по?здъ. Донъ-Кихотъ съ связанными руками сид?лъ въ кл?тк?, вытянувши ноги и прислонившись спиною къ р?шетк?, храня такое молчаніе, какъ будто онъ былъ не челов?къ изъ плоти и крови, а каменная статуя. Двигаясь въ мертвомъ молчаніи, шагъ за шагомъ, по?здъ, сд?лавъ около двухъ миль, вы?халъ на лугъ, показавшійся хозяину тел?ги очень удобнымъ м?стомъ для отдыха и прекраснымъ пастбищемъ для его воловъ. Онъ сказалъ объ этомъ священнику, но цирюльникъ вел?лъ ?хать дал?е, зная, что недалеко отъ этого м?ста, у ската одного холма, есть другой несравненно бол?е св?жій и роскошный лугъ. Въ эту минуту, священникъ, обернувшись назадъ, увид?лъ позади себя шесть или семь весьма прилично од?тыхъ всадниковъ. Двигаясь не съ воловьей флегмой, а на здоровыхъ монашескихъ мулахъ, пришпориваемыхъ желаніемъ добраться поскор?е до корчмы, находившейся въ одной или двухъ миляхъ отъ нихъ, всадники эти скоро догнали по?здъ.

Быстрые, догнавши медленныхъ, в?жливо раскланялись между собою, и одинъ изъ нихъ — Толедскій каноникъ — господинъ сопровождавшихъ его всадниковъ, увид?въ передъ глазами какой-то необыкновенный, въ порядк? двигавшійся по?здъ: — изъ тел?ги, стр?льцовъ, Санчо, Россинанта, священника, цирюльника и въ кл?тк? Донъ-Кихота, не могъ не спросить, что все это значитъ и почему этого господина везутъ такимъ страннымъ манеромъ? Зам?тивъ, однако, по сторонамъ кл?тки вооруженныхъ стр?льцовъ, каноникъ подумалъ, что заключенный, в?роятно, какой-нибудь злод?й, разбойничавшій за большихъ дорогахъ, или другой великій преступникъ, подлежащій суду святой Германдады.

Спрошенный каноникомъ стр?лецъ отв?тилъ: что онъ не знаетъ, отчего этого господина везутъ въ кл?тк?; спросите, сказалъ онъ, у него самого, пусть онъ вамъ скажетъ.

Донъ-Кихотъ д?йствительно посп?шилъ сказать канонику: «милостивый государь! понимаете-ли вы сколько-нибудь, что значитъ странствующее рыцарство? Если понимаете, въ такомъ случа? я разскажу вамъ постигшее меня несчастіе; если же не понимаете, такъ не стоитъ говорить».

Видя, что между всадникомъ и Донъ-Кихотомъ завязался разговоръ, священникъ и цирюльникъ посп?шили на выручку самихъ себя, боясь, какъ бы не обнаружился обманъ, при помощи котораго они увозили Донъ-Кихота.

— Братъ, сказалъ каноникъ Донъ-Кихоту, въ рыцарскихъ книгахъ я смыслю не много бол?е ч?мъ въ началахъ логики доктора Вилланадо, и если вамъ ничего больше не нужно, въ такомъ случа? можете см?ло разсказать мн? ваши несчастія.

— Очень радъ, отв?чалъ Донъ-Кихотъ, узнайте же, господинъ рыцарь, что меня везутъ въ этой кл?тк? очарованнымъ завистью злаго волшебника. Онъ очаровалъ меня, потому что всякая доблесть сильн?е пресл?дуется злыми, ч?мъ уважается добрыми. Я странствующій рыцарь, не изъ т?хъ, чьихъ именъ не начертала слава на страницахъ безсмертія, но изъ т?хъ, чьи имена за зло зависти, наперекоръ вс?мъ ухищреніямъ персидскихъ маговъ, индійскихъ браминовъ и э?іопскихъ гимнософистовъ, она принуждена начертать въ храм? безсмертія, да служатъ эти рыцари въ прим?ръ и поученіе грядущимъ покол?ніямъ, да указуютъ будущимъ рыцарямъ пути, по которымъ они могутъ достигать неувядающей славы.

— Господинъ Донъ-Кихотъ говоритъ совершенн?йшую правду, вм?шался священникъ. Онъ ?детъ очарованнымъ въ этой кл?тк? — не за гр?хи свои — но злыми ухищреніями т?хъ, которыхъ оскорбляетъ всякая доблесть и гн?ваетъ всякое мужество. Вы видите, милостивый государь, передъ собою рыцаря печальнаго образа, о которомъ вы, быть можетъ, слыхали, потому что его мужественные подвиги и великія д?ла будутъ начертаны на неумирающемъ металл? и в?чномъ мрамор?, не смотря на вс? усилія зависти и злобы скрыть д?ла его отъ св?та.

Услышавъ подобныя р?чи отъ челов?ка заключеннаго и другаго не заключеннаго, каноникъ чуть было не перекрестился отъ изумленія, и ни онъ, ни сопровождавшія его лица не могли понять, что съ ними случилось. А между т?мъ Санчо Пансо, услышавъ, что говорилъ священникъ, тоже подъ?халъ къ канонику и исправилъ все д?ло сказавши ему: — «господинъ мой! похвалите-ли, побраните-ли вы меня за то, что я вамъ скажу, но только господинъ мой Донъ-Кихотъ такъ же очарованъ, какъ моя мать. Онъ какъ былъ, такъ и остается въ полномъ разсудк? и также ?стъ, пьетъ, спитъ, вамъ вс? мы гр?шные и какъ ?лъ, пилъ и спалъ до т?хъ поръ, пока его не посадили въ кл?тку. Какъ же, посл? этого, сами посудите, могу я пов?рить, что господинъ мой очарованъ. Я, слава Богу, слышалъ не одинъ разъ, что очарованные не ?дятъ, не пьютъ, не спятъ, не говорятъ, а мой господинъ, если ему не замазать рта, будетъ больше говорить, ч?мъ тридцать прокуроровъ». Кинувъ зат?мъ взглядъ на священника, онъ добавилъ: «о господинъ священникъ, господинъ священникъ! ужели вы полагаете, что я васъ не узнаю. Неужели вы думаете, что я не понимаю, къ чему клонятся вс? эти очарованія? Н?тъ, я узналъ и насквозь понялъ васъ, и скажу вамъ, что щедрости не ужиться съ скряжничествомъ и зависти съ добрымъ нам?реніемъ. Если бы чортъ не впуталъ ваше преподобіе въ наши д?ла, то господинъ мой былъ бы уже обв?нчанъ теперь съ инфантою Миномивнонскою, а я былъ бы, по крайней м?р?, графомъ, потому что меньшаго нельзя было ожидать отъ доброты господина печальнаго образа и великости оказанныхъ мною услугъ. Но видно н?тъ ничего справедлив?е того, что колесо фортуны вертится, — какъ говорятъ въ нашей сторон?, — быстр?е мельничнаго, и что т? полетятъ сегодня въ грязь, которые сид?ли вчера на самомъ верху. Пуще всего безпокоятъ меня жена и д?ти, да и какъ не безпокоиться, когда он? встр?тятъ теперь своего отца такимъ же мужикомъ, какимъ онъ былъ, тогда какъ должны были встр?тить его входящимъ въ двери своего дома губернаторомъ, или вице-королемъ какого- нибудь королевства. Все это я говорю, ваше преподобіе, въ тому, чтобы васъ взяла сколько-нибудь сов?сть за моего господина, съ которымъ вы поступаете такъ дурно, — чтобы на томъ св?т? не потребовали отъ васъ отчета за кл?тку, въ которую вы заперли его, чтобы не отяготилъ онъ вашей души отв?тственностью за потерю вс?хъ т?хъ благод?яній, которыхъ не будетъ оказывать онъ несчастнымъ все время, пока вы будете держать его въ кл?тк?«.

— Какъ, воскликнулъ въ отв?тъ на это цирюльникъ; ты тоже, значитъ, Санчо, одного поля ягода съ