замк?; мал?йшее замедленіе теперь можетъ сд?латься пагубнымъ для насъ, и намъ придется когда-нибудь раскаяться въ немъ. Какъ знать? Не изв?щенъ ли уже великанъ своими шпіонами о моемъ нам?реніи поразить его и, пользуясь временемъ, которое мы такъ щедро даримъ ему, не укр?пился ли онъ въ какой- нибудь неприступной кр?пости, о которую разобьются вс? усилія моей неутомимой руки. Предупредимъ же, принцесса, быстротою движенія, замыслы врага; пустимся, не теряя ни минуты, въ путь, и в?рьте мн?, что въ ту минуту, когда я предстану лицомъ къ лицу съ вашимъ врагомъ, вы получите все, что желаете». Донъ- Кихотъ замолчалъ. ожидая отв?та прекрасной инфанты. Доротея, принявъ величественный видъ и подд?лываясь подъ слогъ Донъ-Кихота, отв?тила ему: «благодарю васъ, господинъ рыцарь, за ваше искреннее желаніе помочь моему великому горю; такъ долженъ поступить истинный рыцарь, ниспосланный въ міръ защищать сирыхъ и помогать гонимымъ. Да благоугодно будетъ небу исполнить наши общія желанія, и вы узнаете тогда, существуютъ ли на св?т? благодарныя женщины. Покорная вашему желанію, я готова покинуть этотъ замокъ сію же минуту, потому что у меня н?тъ другой воли, кром? вашей. Располагайте же иною, какъ знаете; — та, которая р?шилась вв?рить вашей рук? свою судьбу и защиту попранныхъ правъ ея на престолъ, не можетъ возражать на то, что повелитъ ей ваша мудрость».
— Великъ Господь! воскликнулъ Донъ-Кихотъ; предо мною преклоняется принцесса, и потому я долженъ безъ замедленія поднять и возстановить ее на прародительскомъ трон?. ?демъ же сію минуту. Движимый нетерп?ніемъ скор?е достигнуть далекой страны, я нахожу, что теперь вся опасность въ промедленіи. И такъ какъ небо не создало, а адъ не изрыгнулъ никого, кто бы устрашилъ меня, поэтому, Санчо, ос?длывай скор?й Россинаита, осла своего и иноходца принцессы; простимся съ управляющимъ замкомъ, съ этими господами и двинемся въ путь.
— О господинъ мой, господинъ мой, отв?тилъ ему, покачивая головой, гляд?вшій на всю эту сцену Санчо, — окажу я вамъ, ни кого не зад?вая, что случилась въ деревн? такая б?да, какой и не снилось намъ никогда.
— Неучь, сказалъ Донъ-Кихотъ, какая б?да можетъ случиться во вс?хъ деревняхъ и городахъ міра, до которыхъ достигаетъ моя слава.
— Если ваша милость гн?ваетесь, отв?чалъ Санчо, въ такомъ случа? я замолчу и не открою вамъ того, что, какъ в?рный слуга, я долженъ былъ бы открыть своему господину.
— Говори, что хочешь, отв?чалъ Донъ-Кихотъ, лишь бы только ты не выдумалъ устрашить меня своими словами. Если же ты самъ страшишься, въ такомъ случа? д?лай то, что теб? прилично, я же, котораго ничто не устрашаетъ, буду д?лать то, что мн? прилично.
— Не въ томъ д?ло, какъ гр?шенъ я предъ Господомъ Богомъ, совс?мъ не въ томъ, отв?тилъ Санчо, а доложу я вамъ, ваша милость, что эта госпожа, называющая себя царицею великаго Микомиконскаго царства, такая же царица, какъ моя мать, и это я знаю нав?рное, потому что, еслибъ она была въ самомъ д?л? царица, такъ не стала бы ходить, чуть только глаза съ нее спустятъ, во вс? углы амуриться съ однимъ изъ этихъ господъ.
При этихъ словахъ Доротея покрасн?ла до б?лковъ глазъ: мужъ ея, донъ-Фернандъ, д?йствительно, не разъ, тайкомъ обнималъ и цаловалъ ее. Санчо однажды подм?тилъ это и ему показалась подозрительной такая фамиліарность принцессы съ какимъ то неизв?стнымъ господиномъ; — вести себя такимъ образомъ могла, по его мн?нію, какая-нибудь придворная дама великой царицы, но, никакъ не она сама. Доротея р?шительно не знала, что сказать ей и допустила Санчо говорить дал?е: — «Я вамъ сказалъ это, господинъ мой», продолжалъ Санчо, «потому что боюсь, какъ бы въ конц? пути, про?хавши такое огромное разстояніе, проведши столько дурныхъ ночей и еще худшихъ дней, не очутиться намъ съ вами въ дуракахъ, чтобы не пришлось намъ облизываться, глядя, какъ этотъ господинъ, любезничающій съ принцессами въ корчмахъ, станетъ кушать плоды нашихъ трудовъ; въ чему же, въ такомъ случа?. торопиться намъ ос?длывать Россинанта, осла и иноходца? Не лучше ли оставаться спокойно въ сторон?; пусть по нашей поговорк? каждая женщина остается за своимъ веретеномъ и отправимся об?дать.
Милосердая Владычица! Какъ описать гн?въ, которымъ воспылалъ Донъ-Кихотъ, услышавъ дерзкія слова своего оруженосца! Съ глазами, гор?вшими какъ пламень, задыхаясь отъ злобы, онъ неистово воскликнулъ: «болванъ, мужикъ, неучь, клеветникъ, грубіянъ, безстыдникъ! Какъ осм?лился ты сказать все это въ присутствіи моемъ и этихъ высокихъ дамъ? Какъ осм?лился ты даже вообразитъ что-нибудь подобное? Прочь съ моихъ глазъ: лгунъ, клеветникъ, сплетникъ, не понимающій, что значитъ уваженіе, которое мы обязаны им?ть къ коронованнымъ лицамъ. Вонъ съ глазъ моихъ, если ты не хочешь испытать мой гн?въ». Сказавши это, Донъ-Кихотъ нахмурилъ брови, надулъ щеки, косо взглянулъ, ударилъ объ полъ ногою, словомъ, обнаружилъ вс? признаки самаго б?шенаго гн?ва, и своими грозными словами и жестами до того напугалъ несчастнаго Санчо, что-тотъ весь задрожалъ и желалъ провалиться въ эту минуту сквозь землю. Онъ посп?шно отвернулся и удалился изъ глазъ своего разъяреннаго господина. Узнавшая хорошо характеръ Донъ-Кихота, Доротея посп?шила успокоить рыцаря.
— Не сердитесь, господинъ рыцарь печальнаго образа, сказала она, не обращайте вниманія на дерзкія слова вашего оруженосца. Быть можетъ онъ не совс?мъ не правъ, и христіанскую сов?сть его не сл?дуетъ подозр?вать въ лжесвид?тельств? противъ моей особы. Нужно в?рить, нисколько не сомн?ваясь, что въ этомъ замк?, какъ вы утверждаете, все очаровано, и вашему оруженосцу, при помощи сатанинскихъ ухищреній, могло очень легко привид?ться что-нибудь предосудительное для моей особы.
— Клянусь всемогущимъ Богомъ, вы правы, воскликнулъ Донъ-Кихотъ. Этого гр?шника, безъ сомн?нія, искушало какое-нибудь дурное вид?ніе, показавшее ему то, чего онъ не могъ увид?ть иначе, какъ только при помощи волшебства, это непрем?нно такъ. Зная доброту и непорочность этого несчастнаго челов?ка, я не могу заподозрить его въ желаніи оклеветать кого бы то ни было.
— Такъ было и будетъ, воскликнулъ донъ-Фернандъ; и вы, господинъ рыцарь, должны простить вашему оруженосцу и возвратить его въ лоно вашихъ милостей
Донъ-Кихотъ согласился простить Санчо, и приведенный священникомъ оруженосецъ пришелъ съ повинной головой преклонять кол?ни предъ своимъ господиномъ и облобызать его руку. Благословивъ Санчо, Донъ-Кихотъ сказалъ ему:
— Теперь, Санчо, ты можешь, кажется, уб?диться, что въ этомъ замк? все д?лается при посредств? очарованіи, какъ это а говоритъ теб? много и много разъ.
— В?рю, господинъ мой, отв?тилъ Санчо; в?рю, что все зд?сь происходитъ при посредств? очаровавшій, только происшествіе съ од?яломъ случилось въ д?йствитежльности.
— Не в?рь этому, сказалъ Донъ-Кихотъ; если бы оно случилось въ д?йствительности, такъ я бы отмстилъ за тебя тогда и съум?лъ бы отмстить теперь. Но ни теперь, ни тогда, я не вижу и не знаю, кому я долженъ мстить.
Гости пожелали узнать, что это за происшествіе съ од?яломъ, и хозяинъ подробно разсказалъ имъ воздушное путешествіе, совершенное въ корчм? этой Санчо-Пансо, порядкомъ насм?шивъ разсказомъ своимъ все общество. Одинъ Санчо готовъ былъ разсердиться, но Донъ-Кихотъ успокоилъ его, повторивъ еще разъ, что происшествіе съ од?яломъ было чист?йшее очарованіе. Дов?рчивость Санчо никогда не доходила, однако, до того, чтобы онъ согласился признать очарованіемъ происшествіе съ од?яломъ; онъ постоянно оставался въ твердой ув?ренности, что его подбрасывали на од?ял? люди изъ костей и плоти, а не привид?нія, какъ ув?рялъ Донъ-Кихотъ.
Двое сутокъ проживало уже высокое общество въ знакомой намъ корчм?, и такъ какъ имъ казалось, что пора, наконецъ, отправиться, поэтому вс? стали придумывать средства избавить донъ-Фернанда и Доротею отъ труда провожать Донъ-Кихота до его деревни, гд? должно было прекратиться путешествіе рыцаря въ Микомиконское царство, съ ц?лію возстановленія на прародительскомъ престол? его законной государыни. Отправиться съ Донъ-Кихотомъ должны были только священникъ и цирюльникъ; дома они думали поискать средствъ вылечить рыцаря. Отвести Донъ-Кихота взялся по найму одинъ крестьянинъ, случайно остановившійся съ своими волами и тел?гой въ той самой корчм?, гд? находился рыцарь съ знакомой намъ компаніей. Для Донъ-Кихота устроили родъ деревянной кл?тки, въ которой онъ могъ расположиться совершенно свободно, и когда все было улажено, тогда, по сов?ту священника, донъ- Фернанда и его товарищей, переод?тые стр?льцы и слуги донъ-Луи, закрывши лица — для того, чтобы рыцарь принялъ ихъ не за т?хъ людей, которыми онъ былъ окруженъ въ воображаемомъ замк?, а за какихъ- то иныхъ — вошли въ ту комнату, гд?, полный радостныхъ надеждъ, отдыхалъ Донъ-Кихотъ. Подойдя къ постели б?днаго рыцаря, который, мирно почивая, не ожидалъ такого предательства, они схватили его вс?
