Первым делом он объяснил мне, что грузовик его собственный. Похоже, я уязвил его достоинство, обратившись на «ты»… Я поспешил переменить прицел. Зачем обижать человека, который согласился помочь?

Мы проехали без осложнений. Полицейские даже не взглянули на наше транспортное средство. Ни ума у этих ребят, ни фантазии…

Я слез в Каннах, сказал мужику спасибо… Поскольку я все еще находился в опасной близости от мест моих недавних свершений, в голове у меня было только одно: поскорее смыться, и как можно дальше. Этого южного побережья я уже наелся сполна. Пожил я здесь, правда, неплохо, но последние несколько часов были такими страшными, что эти места я даже на открытке видеть не хотел.

Я надеялся, что мои обесцвеченные волосы будут достаточно надежным прикрытием. Разумеется, вторая почтмейстерша уже дала мои приметы, но навряд ли она хорошо разглядела меня через свою решетку. До тех пор, пока я не начал стрелять, ее внимание было обращено главным образом на Эрминию. Женщины обычно смотрят на женщин… Мужчины, к сожалению, тоже!

Темные очки и экстравагантный пиджак, купленный у портового торговца, меня на время спасли. Я сел в автобус, идущий в Сен-Рафаэль — там видно будет… Я забился в самый дальний угол. Пассажиров было немного, и ко мне никто не присматривался.

Теперь можно было спокойно поразмыслить. Только это оказалось не такой уж большой удачей. От размышлений я все больше злился и временами даже привскакивал от бешенства… Я думал только о двадцати миллионах, которые исчезли вместе с Эрминией. Быстро же она ускакала, зараза! Мне постоянно рисовалась та сцена: она мгновенно выхватывает у меня коробку и несется к остановившемуся автомобилю…

Похоже, девчонка была чертовски уверена в себе…

Когда она поняла, что мы сползаем в дерьмо, то подумала о том же, что и я: пора расставаться. Только ей требовались деньжата на карманные расходы, а делиться она, как я теперь видел, не любила.

Ну, подожди, поймаю я тебя, сучка! Ну, подожди, поймаю… Я призвал себя к спокойствию. Внутренний голос шептал: «Ну-ну, Капут, остынь… Ты на свободе, а это главное. У тебя в запасе еще много хитростей, ты опять оставишь легавых с носом… И посвятишь свою жизнь Эрминии. Жизнь — она большая, а земля наша маленькая. И не только маленькая, а еще и круглая. На ней никому ни от кого не скрыться. Когда-нибудь, может быть, ищейки тебя и настигнут, но прежде ты настигнешь эту стерву!»

Я невольно улыбнулся. Ко мне возвращалось хорошее настроение. А значит, и удача.

Кажется, я ненадолго задремал. Автобус ехал вдоль берега, и на каждом повороте перед нами появлялось огромное, серовато-синее море. Изгибы дороги все настойчивее убаюкивали меня. Я открыл глаза уже в Ла-Напуль. Автобус стоял в тени платанов, в него садились новые пассажиры, мистраль гнал по улицам красную пыль…

Урчание в желудке неожиданно напомнило мне о жратве. Я ничего не ел с самого утра. А, черт с ним, поем в Сен-Рафаэле, думал я, но все же провожал голодными глазами каждый ресторан.

Вот так я и заметил у одного из придорожных кафе «форд» с помятым крылом.

И номер был тот же: с четырьмя единицами. Все сходилось: это был тот самый автомобиль, на котором Эрминия умчалась с моими деньгами.

Сама она, скорее всего, уже далеко, но ведь водитель может сказать, где высадил мою бывшую подругу. А если не захочет сказать, то надолго запомнит мое лекарство от немоты… Нервы у меня были на пределе.

Подходя к кафе, я увидел Эрминию, сидевшую спиной к окну. Внутри у меня все так и запрыгало. Удача была просто невероятная. Его Величество Случай мне на этот раз здорово подсобил! Я нашел деньги за поистине рекордное время.

Значит, девка все же не рассталась с водителем «форда»? А может, он вообще с ней заодно?

Что если она подготовила все это вчера, когда я уже пошел спать? Помню, она непременно хотела принять ванну. А ведь ванная сообщалась с гостиной, так что она вполне могла выйти и потихоньку позвонить кому-нибудь из своих старых приятелей… Чем больше я об этом думал, тем больше мне казалось, что так оно и есть. Взять хотя бы то, как резко она затормозила, после того как подала знак тому водителю… А я-то, дурак, ничего и не заподозрил. Я должен, должен был ожидать от нее какой-нибудь пакости. Когда речь идет о миллионах, на чувства полагаться уже нельзя. Любовные узы развязываются мгновенно, сами собой!

Я сосредоточил свое внимание на витрине кафе. Нужно было поразмыслить и действовать очень осмотрительно: заявившись в общий зал, я рисковал вляпаться. Теперь я знал, что за птица эта Эрминия. Она была вполне способна завопить на все кафе, кто я такой, и в суматохе дать деру. Она знала, что я не вооружен: она сама видела, как у меня закончились патроны.

Так что же???

Времени у меня было совсем немного; его следовало использовать с умом.

Я украдкой приблизился к «форду», открыл дверцу и осмотрел салон. Личная карточка водителя была на имя Франсуа Буде, проживающего в Пеке. Мне это ни о чем не говорило.

Я открыл «бардачок» и тут. же испытал изрядное удовлетворение, обнаружив завернутый в дорожную карту изящный пистолет калибра 6,35. Хлопушка была, конечно, слабенькая, но с близкого расстояния пуля этого калибра бьет, «как взрослая». Не зря ведь пистолеты 6,35 называют «оружием адюльтера».

Я вынул обойму: она оказалась полной. Проверив работу механизма, я дослал патрон в ствол — и сразу почувствовал себя увереннее.

Сначала я решил спрятаться в машине, но потом передумал: схорониться в «форде-кабриолете» не так-то просто. Поэтому я открыл капот, отключил катушку зажигания и укрылся за кустами.

Я был удивительно спокоен. Я снова стал прежним Капутом и готовился объехать их всех на повороте: Эрминию, ее сообщника, легавых — всех до одного…

Что ж, раз мне суждено было стать гангстером, ничего не попишешь… Оставалось держаться на высоте.

Я прождал около двадцати минут. Наконец Эрминия вышла; ее сопровождал Бидон.

Увидев человека с опущенными веками, я удивился, но это продолжалось недолго. Через секунду я все понял. Да уж, задумано было неплохо…

Бидон действительно разыскал меня благодаря переводу денег из парижского банка в другой город, только задолго до своего визита ко мне. Они с Эрминией были заодно, и Бидон подсунул ее мне, потому что не понимал, зачем я выдаю себя за Рапена.

Поскольку моя связь с девчонкой ничего не дала, он решил разыграть свою собственную карту… Да, теперь мне все было ясно. Я понимал, почему Эрминия ворвалась в комнату в тот момент, когда я размышлял, как поступить с Бидоном, почему она вызвалась утопить его сама… Еще бы!

Какой же я идиот, что не догадался с самого начала…

Они сели в машину. Бидон включил стартер, и мотор закашлял, как целый туберкулезный санаторий. Этот кретин еще несколько раз поворачивал ключ в замке, одновременно впрыскивая в карбюратор лошадиные дозы бензина. Как можно быть таким туполобым? Еще немного — и щетки, стартера приказали бы Долго жить.

Наконец он вылез, поднял капот и полностью скрылся за ним. Я решил, что пора браться за дело. В два прыжка я достиг машины и открыл левую дверь.

Эрминия была занята тем, чем обычно заняты все бабы после еды: она пудрила рожу.

Увидев меня в зеркальце своей пудреницы, она на мгновение замерла. Потом, будто желая продемонстрировать свое самообладание, снова начала штукатурить фасад.

— Ну, здравствуй, — сказал я.