– Ага, в тупичке. Даже если забыл, легко найдешь. Можешь взять охрану… я о вчерашнем. Это, знаешь ли, Паша, была не я. Я ведь стрелять вообще не умею…

– Ладно тебе, – перебил он сварливо, – еще тебя не хватало подозревать…

– Ну, я рада. Приедешь?

– Через полчасика, – сказал он уверенно. Прикинул, что этого времени вполне хватит и разузнать, и добраться.

– В общем, через полчаса на седьмом этаже.

И последовал сигнал отбоя.

«Веселенькая ситуация, – меланхолично заключил Петр. – Прямо-таки классический водевиль – близнецы меняются местами, отсюда, ясно, проистекает череда забавных недоразумений… Вот только что- то давненько уж не слышно о забавах, наоборот, веселье тает, как льдинка под весенним солнцем».

Щелкнул клавишей:

– Андропыч, зайди.

Земцов появился буквально через сорок секунд, Петр зачем-то отследил по часам. Вопросительно взглянул, прикидывая, стоит ли садиться или дело недолгое. Петр нейтральным тоном сказал:

– Андропыч, проконсультируй с точки зрения безопасности. Мне срочно нужно смотаться в речное пароходство…

– Полина? – сразу же спросил Земцов.

Петр с многозначительным видом пожал плечами. Хотел кивнуть, но в последний момент спохватился: кто ее знает, вдруг звонившая ему незнакомка и не Полина вовсе…

– Это обязательно? – сухо продолжал Земцов.

– Пожалуй, – кивнул Петр. – Андропыч, я не на свиданку собираюсь в разгар рабочих будней. Просто… Когда женщина звонит и заявляет, что у нее к тебе есть срочное и важное дело, – нужно, я так прикидываю, ехать незамедлительно…

– Вот это-то меня и беспокоит, – не без задумчивости сказал Земцов, что-то прикидывая про себя.

– А конкретно?

– Конкретно… – шеф безопасности не поднимал глаз. – Павел Иванович, я не хочу ни пугать вас, ни лишний раз трепать нервы, однако ситуация требует полной откровенности…

– Нет, конкретно?

Земцов вздохнул и поднял глаза:

– Я старательно просмотрел все кассеты с наружных телекамер. Знаете, в чем загвоздочка, Павел Иванович? Машина, из которой в вас стреляли, появилась на стоянке для посетителей буквально за минуту до того, как вы вышли. Можно, конечно, считать сие диким совпадением, самые невероятные совпадения случаются, но меня всю жизнь учили совпадениям не верить.

– Та-ак, – сказал Петр. – Хочешь сказать, что ему стукнул кто-то из здания?

– Именно, – с видимым облегчением от того, что ему не пришлось говорить это самому, кивнул Земцов. – Самое вероятное объяснение. Информация о ваших перемещениях, точнее говоря, известие о том, что вы собираетесь покинуть здание, проходит по цепочке – не столь уж длинной, но, безусловно, затрудняющей выявление «крота». У кого-то были все возможности для того, скажем, чтобы набрать номер на мобильнике и сказать пару слов, безобидную условленную фразу. Заранее оговоренный словесный код сплошь и рядом не вызывает у окружающих подозрений…

– Давай без профессиональных тонкостей, – перебил Петр. – Если «крот» есть, как ты его собираешься выявлять? Почему вообще он, паскуда, столь свободно действует?

– Потому что прецедентов ранее не имелось, – мгновенно ответил Земцов, – потому что раньше он себя никак не проявлял. Конечно, я предприму все необходимые меры…

– Значит, не веришь в маньяка-одиночку?

– А вы? – столь же молниеносно отпарировал Земцов.

«Эх, милый, – тоскливо подумал Петр. – У меня просто-напросто нет нужной информации к размышлению, потому что я – вовсе и не я. Но тебе же в том не признаешься…»

Он вздохнул, не представляя толком, что ответить.

– Плохо мне верится в маньяка, – сказал Земцов негромко. – Во-первых, как я ни копался в прошлом, нигде не нашел кандидатуры в маньяки. Во-вторых, эта минута, прошедшая от появления машины до выстрелов. У маньяков, как правило, сообщников не бывает. Павел Иванович… у вас-то есть свои соображения?

– Никаких, – решительно сказал Петр.

– Мне бы эффективнее работалось, знай я…

– Андропыч, помилосердствуй, – сказал Петр елико мог искренне. – Ну нет у меня соображений, честно тебе говорю! Ты уж копни как следует… Слушай, а можем мы сейчас покинуть здание без этой чертовой цепочки?

– Конечно. Варианты давно отработаны.

– Вот и поехали, – встал из-за стола Петр.