развалившуюся в кресле тезку Орлеанской девы.

– Как у тебя дела, Савельев? – послышался абсолютно незнакомый женский голос, усталый, тускловатый.

– Нормально, – ответил Петр, напрягшись.

Жанна, сообразив что-то, привстала и проделала нехитрую пантомиму, спросив языком жестов, не следует ли ей выметаться. Вообще-то молодец девочка, умеет разграничивать служебное и личное… Петр проворно пошевелил кистью свободной руки, и Жанна, сделав понимающую гримаску, в три секунды натянула нехитрую одежонку, простучала каблучками к двери.

– Нормально вроде бы, – сказал Петр, оставшись в одиночестве.

– А то газеты писали всякие ужасы…

– Ну, это смотря какие газеты… Верь больше.

Судя по всему, незнакомка не распознала подмены – что ж, следовало ожидать, масса близких Пашке людей, каждодневно с ним общавшихся, до сих пор в неведении…

– Приятно слышать, – сказала женщина, но никакой особой радости в ее голосе не ощущалось. – Ты очень занят?

– Ну, не то чтобы… Можно сказать, вообще не занят.

– Совсем хорошо. Паша, нам нужно поговорить. Желательно не откладывая.

«Легко тебе говорить, милая, – подумал он, – а мне-то как быть, если я в толк не возьму, кто ты вообще такая?»

– Когда?

– Хорошо бы прямо сейчас, – сказала незнакомка решительно.

«Так, сейчас начнутся подводные камни… Нужно взвешивать каждое слово, ляпнешь ей, чтобы приезжала, а окажется, что Пашке такое идиотство сроду в голову не могло прийти, поскольку выглядит из ряда вон выходящим шокингом».

– Ну, вообще-то… – осторожно начал он.

– У тебя там кто-нибудь есть? Ты вообще где?

– На фирме, – сказал он осторожно, – Никого у меня, одинешенек в кабинете…

– Можешь приехать?

– Попытаюсь… А куда?

– Ко мне на работу.

– Вот как? – спросил он, отчаянно пытаясь что-нибудь придумать.

– Я понимаю, это вопреки правилам, – с явственно чуявшейся иронией сказала незнакомка. – Но лучше нам поговорить сегодня, Паша, не откладывая. Можешь приехать прямо сейчас? Поговорим на седьмом этаже, там никого обычно не бывает…

Петр трезво прикинул: долго играть в эти кошки-мышки невозможно. Нужно либо категорически отказаться и отключить телефон, либо…

– Ты знаешь, кое-какая правдочка во всех этих слухах есть, – решился он. – Понимаешь, у меня с памятью происходят досадные пертурбации…

– Но меня-то ты узнал? – на сей раз ирония проступила еще явственнее.

– Конечно, узнал.

– Приятно слышать, – повторила она, снова без всякой радости в голосе. – Ну, а что же ты, в таком случае, забыл?

– Где ты работаешь.

– Паша, ты серьезно?

– Серьезно, – сказал он, стараясь, чтобы слова звучали сухо, отрывисто. – Провалы в памяти, знаешь ли. Абсолютно серьезно.

Ее голос дрогнул, в нем, наконец-то, появилось нечто похожее на дружелюбие:

– Паша, у тебя все…

– У меня все в порядке, – столь же сухо перебил он, маскируя холодностью полнейшее неведение касаемо звонящей, – просто-напросто кое-что выпало из памяти. Как из магнитофонной ленты вырезали несколько кусочков. Примерно так обстоит в популярном изложении. Так что ты, пожалуйста, поумерь иронию.

– Хорошо, – сказала женщина серьезно. – Ну, меня-то ты, по крайней мере, я понимаю, узнал…

– Узнал. Но совершенно не помню, где ты работаешь. Ты уж, пожалуйста, отнесись ко всему этому серьезно, это не хохмочки, а суровая реальность…

– Ну, а о нас-то ты помнишь все?

– Пожалуй что, – сказал он, оставляя себе лазейку на будущее.

– Так… Приезжай в речное пароходство. Тебе напомнить, где это?

– Ну, настолько-то мне мозги не перевернуло… – хмыкнул он. (Представления не имел, где это самое пароходство, но узнать будет не так уж трудно.) – Прекрасно помню. Значит, на седьмом этаже?

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

1

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату