Марбас вызвал секретаря.

— Скажите этим стервятникам… то есть уважаемым представителям СМИ, что я с радостью дам им интервью.

Генерал встал, подошел к окну, широко улыбнулся. Сонтарианцы гордятся своим умением улыбаться. Улыбка получается открытая, искренняя, она совершенно преображает их широкие и капризные лица.

Не переставая улыбаться, он широко распахнул двери и торжественно, полный осознания собственного величия, выплыл в приемную.

Журналисты тут же бросились к нему, наперебой задавая свои однообразные и глупые вопросы.

Генерал немного обиженно оттопырил нижнюю губу и выставил вперед ладонь, призывая всех к тишине.

— Итак, друзья мои, — начал он, — сегодня великий день в истории нашего города, всей нашей планеты, да и по всей Империи еще прокатится гулкое эхо этих замечательных событий.

Он сделал глубокомысленую паузу и убедился, что ему внимают, затаив дыхание. Марбас почувствовал, что назло завистникам, настал его звездный час. Возможно, это начало политической карьеры, и благодаря гибкому уму и личному обаянию, он еще вознесется в 'поднебесье'. Затем он продолжил:

— Уже несколько месяцев специальный секретный отдел, под моим личным руководством, разрабатывал преступную группу, которая отравляла наш любимый город страшным ядом. Не секрет, какой вред наносит хааш молодому поколению Ареоса. Так вот: я говорю вам — этого больше не будет! Отныне, мы скажем этой язве — нет!

Генерал откашлялся и продолжил…

Это был трудный час его жизни. Один из самых трудных. Но начальник полиции свой выбор сделал. Вернее, кто-то сделал этот выбор за него, и оставалось лишь приспосабливаться к ситуации. Но что делать, жизнь порой непредсказуема. Сегодня — стартовала его политическая карьера, и генерал не сомневался, что она будет долгой. Борьба с хаашем и преступностью принесет ему много-много сторонников. Возможно, скоро у Ареоса будет новый мэр…

Марбас сладко зажмурил глаза. Ему чудился свежий ветер перемен, прохладным и нежным прикосновением благословляющий на грядущую славу.

Но сначала предстоит решить две проблемы. Кха Грат и хааш. Бывший партнер по бизнесу немного подождет… а вот выяснить, куда доставили хааш — необходимо. Это выведет на самоуправца. Генерал вновь вызвал секретаря:

— Любезный, а отчет об изъятой партии хааша уже у вас?

— Никак нет, — отчеканил тот. — Если это секретная операция, то разве вы не должны получить отчет по особым каналам?

— Хм… — Марбас, нервно забарабанил пальцем по столу. Сердце опять кольнуло недобрым предчувствием. — Да, да конечно. Но у нас много и других дел. Мне нужен срочный и подробный отчет о выезде всех служебных флаеров. Особенно грузовых. С именами тех, кто назначал наряды, а то повадились в личных целях использовать, знаете ли…

Генерал просматривал отчет. С каждой секундой он мрачнел все больше. Дело представлялось ему все более странным. Кто бы ни задумал и ни исполнил эту операцию, он нигде не наследил. И самое неприятное — непонятно, куда делся хааш. Больше десятка контейнеров с хаашем просто взяли и испарились…

Сигнал служебного коммуникатора вырвал его из неприятных раздумий. Секретарь просто сиял:

— Генерал, с вами хотят поговорить из Имперской Службы Безопасности, — он едва не подмигнул начальнику.

— Переключай канал, — буркнул Марбас, плечи его опустились, словно на них легла неимоверная тяжесть.

— Генерал, поздравляем вас с успешно проведенной операцией, — начал незнакомый полковник ИСБ. — Признаться, ваша репутация не так давно была под сомнением, и методы вызывают некоторое удивление… — он приподнял бровь и окинул Марбаса долгим пристальным взглядом, — … но сегодняшний триумф все искупляет. Как говорится, в нашем деле главное — успех. А борьба с торговцами хаашем давно стала делом имперской безопасности.

— Рад служить на благо народа Ареоса и Империи!

— Ну, вот и отлично, — улыбнулся полковник. — Завтра мы прибудем за изъятой партией хааша. Подготовьте груз, — исбэшник отключился.

Марбас застыл в оцепенении. Его невидящий взгляд уставился на эмблему полицейского управления, равнодушно застывшую на экране. У него не было хааша, который надлежало сдать в ИСБ. И что-то ему подсказывало, что и не будет.

Тобри Краст грузно плюхнулся в кресло. Он взял со стоявшего рядом столика вино, но проклятая бутылка так и норовила выскользнуть из рук. Он поднял ее на уровень глаз и посмотрел сквозь розоватое стекло на трехмерник. Шли новости. Уже который раз за день показывали криминальную хронику — ликвидацию нарколаборатории.

— Да чтоб вы все сдохли! — Тобри Краст глотнул прямо из бутылки и с ненавистью уставился на нее.

Бутылка была пузатой, нежно-розовой… так похожей на сонтарианца. Глава профсоюзов с ненавистью сжал ее горлышко, представляя, что это горло генерала Марбаса или проклятого Кха Грата, и снова отхлебнул.

Спиртное проскользнуло внутрь, но он даже не заметил этого. Перед глазами давно все расплывалось, и в кресле сидеть было неудобно. Господин Краст поерзал, он чувствовал себя как-то неуютно. В последнее время он вообще чувствовал себя неуютно везде, словно внезапно уменьшился в размерах.

Краст попробовал сесть поудобнее, но кресло, прежде такое родное и уютное, не принимало его. Глава профсоюзов снова глотнул из бутылки, но и спиртное не приносило ощущения комфорта…

После гибели сына все пошло не так. Тобри Краст постоянно замечал косые взгляды, а помощники так и норовили занять его место. Казалось, что он не только теряет авторитет, но и действительно уменьшается в размерах, словно сдувается. Вот и родное кресло уже предает…

— Ты мне за все ответишь! — кулаком с зажатой в ней бутылкой погрозил он трехмернику, где показывали самодовольную рожу Марбаса.

Несколько минут назад Тобри позвонил начальнику полиции с предложением о деловом сотрудничестве. И в залог их дальнейших отношений предложил по смехотворной цене партию хааша. Большую партию, как раз такую, какую уважаемому начальнику полиции надлежит сдать ИСБ. Конечно, Марбас сразу понял, кто организовал погром лаборатории партнера, но иного выхода у него не было. Тобри Краст даже не пытался скрыть довольную усмешку, наблюдая, как Марбас заглатывает наживку.

Вино расплескалось. Несколько розовых капелек упали на белоснежную одежду господина Краста.

— Ч-черт!

Он принялся вытирать их, но забыл поставить бутылку на столик. Розовая, ядрено пахнущая жидкость хлынула прямо ему на живот и медленно, впитываясь в штаны, стекала на пол.

Но господину Красту было уже не до этого. Он, не отрываясь, смотрел в трехмерник.

'Нет! Не может быть!'

Он не мог поверить своим глазам. О такой удаче нельзя было и не мечтать. Журналисты, те, что не сумели попасть внутрь лаборатории, довольствовались съемками снаружи. И вот в кадре мелькнуло знакомое лицо — белые волосы, высокие скулы, высокомерный взгляд…

Никто больше не обратил бы внимания на этого человека. Так — случайный участник событий,