Астероиды. Больше и маленькие. Повсюду. Парят в пустоте, подобно атомам. Астероидное поле казалось бесконечным. У Аркаши закружилась голова, на какой-то миг показалось, что и он — лишь атом, бесконечно малая, неразумная и бездушная частица великого бытия. Вечной материи, из которой и состоит Вселенная…

Неприятно потрескивающий голос вернул его к реальности:

— Мы хотим домой!

Люм настойчиво щелкал жвалами, почти угрожающе нависая над Нэйбом.

— Мы все хотим домой, — тихо ответил Аркаша, отведя взгляд от внешнего монитора.

У него перехватило в горле и защипало в глазах. Слово 'дом' внезапно приобрело новый смысл. Дом — это то, ради чего стоит жить и умереть. Только дом делает человека тем, кто он есть.

— А у меня больше нет дома! — с нервным смешком поежилась Лиа. — Нет дома. Нет семьи… нет карьеры… ничего нет!

— Подумаешь! — фыркнул Нэйб. — У меня, может, тоже карьера не очень сложилась… и дом куда-то запропастился… то есть дом-то на месте. Но вот я…

— Заткнись! — вскочила Лиа. — Какой у тебя может быть дом? Гигантская коробочка с хаашем?! Доставь нас куда-нибудь, а потом залезай в контейнер со своей отравой и будь счастлив! — Лиа закрыла лицо руками и отвернулась. Было видно, как вздрагивают ее плечи.

Аркаша подошел к Лиа. Он положил руки ей на плечи, пытаясь унять ее дрожь.

— Оставь меня! — она поежилась и нервно уклонилась.

— Не видишь, у девочки истерика, — усмехнулся Нэйб, рассеяно шаря в кармане. — Черт, да где же…

— У нее истерика. А что с тобой? — Аркаша шагнул к Нэйбу. — Ты сидишь здесь, как ни в чем не бывало. Насмехаешься… а вокруг тебя рушатся судьбы! Профессор болен… люди умирают! Ульзок был твоим другом, и он умер, спасая наши жизни! А тебя только коробочка с хаашем интересует?!

Нэйб замер. В его взгляде на мгновение мелькнуло смущение. Он вытащил руку из кармана:

— Ты что орешь? Причем здесь хааш? — виллирианец отвел взгляд.

— Ты хочешь достигнуть гармонии. Прозрения! А чего ты достигнешь? Безумия? Мы все постепенно умрем рядом с тобой. Сегодня погиб Ульзок. Профессор без сознания. Кто следующий?!

— Не мы! — вдруг заявил Рафхат. — Не я и не Люм. Мы возвращаемся домой. С вами или без вас.

— О! Бойцовые зверюшки совсем обнаглели. Ты что о себе возомнил, жаба? — Нэйб с прежней самоуверенностью и высокомерием посмотрел на Рафхата.

— Попробуй нам помешать! — выпустил шипы Рафхат, вскидывая пистолет.

— Мы хотим домой! — щелкал жвалами Люм.

— Кретины! — Нэйб равнодушно раскачивался в кресле.

— Нэйб груб, но прав, — престав всхлипывать, повернулась ко всем лицом Лиа. — Мы на угнанном крейсере ИСБ. Нам не дадут далеко уйти. Пока мы в астероидном поле, мы в безопасности, но стоит покинуть его и…

— Но должен же быть выход? — Аркаша стиснул руками голову, которая начинала распухать от пережитых эмоций и мыслей, разрывавших сознание в разные стороны.

— Да. И наша дорогая полковник Лиа Ланш его подсказала — пойти и погрузиться в контейнер с хаашем. Кто со мной? — Нэйб демонстративно приподнялся с места.

— Это не наш путь! — твердо сказал Аркаша. — Не твой, и никого из нас!

— И не мой, — подал голос Эри, который до этого тихо сидел в углу, прислонившись к стене. — Я не хочу ни хааша, ни к ним домой, — он кивнул на негумноидов. — Черт, да я даже к себе домой не хочу, после того, что вы там устроили!

— А тебя вообще никто не спрашивает. Тебя здесь и быть-то не должно. Это такое же недоразумение, как ты сам, — усмехнулся Нэйб.

— Это ты во всем виноват! Врываешься, творишь, что хочешь! Тащишь в мой дом хааш и всю эту исбэшную свору! А потом… — Эри сжал кулаки, словно был готов броситься на Нэйба. — Сволочь!

Плечи Лиа вновь дрогнули. Аркаша хотел вновь обнять, утешить ее, но истерический смех резанул ему слух.

— Да вы как дети! — смеялась Лиа.

Она осела на пол, спрятав лицо руками. Ее тело мелко дрожало.

— Истеричка, — равнодушно констатировал Нэйб.

— Она нормальный, живой человек! — Аркаша осторожно присел радом с Лиа. Он устало тер лоб. — И после всего, она на многое имеет право!

— И как ее истерика поможет нам найти выход из положения? — Нэйб вводил какие-то команды на главной панели. — Кто-нибудь здесь вообще может предложить что-то лучше, чем переждать опасность в астероидном поле, а потом разбрестись по своим делам?

Аркаша по-прежнему тер лоб. Голова полыхала. Сознание было возбуждено до крайности. Ему вновь казалось, что он в центре звезды. Омут огня затягивал его, глаза закрывались, сил сопротивляться почти не осталось. Но одновременно с этим нечто чистое, холодное и бесконечно гармоничное словно удерживало его, не давая провалиться в огненное забытье…

— Никто и ничего? Так и я знал, — удовлетворенно кивнул Нэйб. — Значит, все будут слушаться меня…

Раздалось недовольное шипение и треск Люма с Рафхатом.

— Нэйб! — опередив их, вскинул голову Аркаша. — Помнишь, ты говорил что-то о высшем порядке, о гармонии Вселенной?

— Ага… — Нэйб ответил автоматически, напряженно склонившись над какими-то показаниями.

— Это покажется безумием… — нерешительно начал Аркаша, чувствуя, как к нему приковались взгляды всех присутствующих. — Но то, что они со мной сделали… я имею в виду то, что они сделали со мной и профессором… это что-то изменило во мне.

— Возможно, твой мозг травмирован, — сказала Лиа. — Но если ты на ногах, думаю, все обойдется. Вот профессор, — она взглянула на Ивана Никифоровича, который лежал на полу, — он стар, у него могут быть осложнения. Надо доставить его в медотсек.

— Да… да профессор… но я не об этом. Понимаете, когда я был там… то есть здесь, но они что-то делали с моим разумом, я словно начал все видеть иначе. Наверное, Нэйб сказал бы, что у меня было прозрение…

— Срань господня! — Нэйб вскочил с кресла. — У меня тоже прозрение! Говорил же — выкинуть всех без предупреждения надо! На крейсере с десяток исбэшников. В скафандрах, гады, спрятались!

— Это проблема решаема! — Рафхат выпустил шипы. — Заполни корабль воздухом, и мы с ней разберемся.

— Теперь понятно, почему они сразу не атаковали нас снаружи, — поднялась с пола Лиа. — Что ж, это неприятно, но у нас нет выбора.

— Постойте… я хотел сказать, что мы сильны лишь вместе. Что можно достичь успеха и цели, лишь в гармонии друг с другом… — тихо говорил Аркаша. — Наши интересы…

У него сильно болела голова, и с трудом удавалось формулировать мысли, что грозили взорвать сознание. Но его уже не слушали.

— Пока датчики были оглушены ложной тревогой, они успели разбрестись по кораблю. Возможно, они