Выскочили полицейские…

Драндулет свернул за угол.

– Как ты догадался? – спросил Алик.

– Я ждал этого, – сказал Андрей. – А когда услышал сирену, то решил не рисковать. Я понял, что гости к нам.

– Почему? – спросила мадам Парвус.

– Это же машина Аркадия Юльевича! Если он был ранен и выбрался из вашей квартиры, то он сам мог отправиться в полицию, а мог попасть в нее не по собственному желанию. Ведь ему надо было к врачу, а полиция контролирует все несчастные случаи. Значит, они помчались искать машину пострадавшего.

– Но ему это невыгодно, – сказала мадам. – Он же из советского посольства.

– Из посольства России, – поправил ее Андрей. – А теперь в России никого не вешают и не расстреливают по пустякам.

– Подождем, пока они уедут? – спросила госпожа Парвус.

– А вы можете гарантировать, – спросил Андрей, – что они не оставят засаду в вашей квартире? Вы знаете, что Аркадий Юльевич наговорил о вас и вашем юном друге?

Мадам начала было гневаться, но скоро справилась с собой. Более всего ее обидели слова о юном друге. В них была насмешка.

– И куда же? – спросила мадам.

– На корабль! – закричал Ильич.

– Я бы подождал, – сказал Андрей. – Неизвестно, что нас там ожидает.

– Но нам некуда деваться!

– Давайте свяжемся с Бегишевым, – сказал Андрей. – Он ведь на «Симонове». Пускай он скажет, можно нам на корабль или нет.

– И вы там сбросите нас с Сержем в топку, – заявила госпожа Парвус.

– Вряд ли там найдется топка вам по размеру, – возразил Фрей.

Никто не засмеялся.

– Мы все равно не сможем открыть шкатулку без второго ключа, – сказал Андрей.

«Сейчас бы посмотреть на меня со стороны! – подумал он. – Кажется, я превращаюсь в главного заговорщика. По крайней мере они меня слушаются».

– Я в жизни не слышала о ключах! – сказала Антонина.

Мадам обернулась к Ильичу.

– Это для меня полная неожиданность. Может быть, его и не было? Упоминания о нем я в документах не встречал, – откликнулся вождь.

– Вот это неприятно, – сказала мадам. – Придется взрывать.

– И если там драгоценности, то они превратятся в пыль, – заметил Андрей.

– Только не это! – испугался Ильич.

Претенденты глядели на ящик, как дед с бабкой на золотое яичко.

– Андрей прав, надо спросить у Бегишева, – сказала Антонина.

– Осторожнее, могут подслушивать, – предупредила мадам, увидев, что Антонина достала мобиль.

– Вряд ли, – сказала Антонина.

Впрочем, все понимали, что иного выхода нет.

Антонина стала вызывать Бегишева. Тот не отвечал. Ильич с трудом приподнял ящик и встряхнул его, прислонив к боку ухо.

– Постукивает, – сообщил он.

– Ну наконец-то, Оскар! – обрадовалась Антонина. – А то мы тут в осаде.

Последовала пауза, видно, Бегишев что-то отвечал.

– Ничего подобного, – сказала Антонина. – У меня все под контролем. Никто не покушался на коробочку… Нам нужен ключ от ящика… Какой ключ? Открыть ящик нам надо или нет?

Она отняла трубку от уха и сказала остальным:

– Он не знает о ключе.

– Вот именно. – Госпожа Парвус была в гневе. – Этого следовало ожидать. Типично совдеповское поведение. Русская мафия идет на все, чтобы не отдать мне причитающуюся долю. Я сделала для вас многое. Вы сделали для меня пакость.

Госпожа Парвус протянула руку Сержу, широкие рукава упали к плечам, обнажив обвисающую плоть. Серж накрыл ее кисти сильными ладонями.

– Крепись, моя девочка, – сказал он.

– Скажи Бегишеву, – произнес Андрей, – что мы будем на набережной, не доезжая метров триста до «Симонова».

Антонина послушно повторила слова Андрея.

– С какой стороны? – спросила она, выслушав ответ шефа.

– Он увидит, – ответил Андрей. – Набережная освещена.

Бегишев пришел минут через пятнадцать. За это время ничего не произошло, если не считать попыток Сержа вскрыть ящик ключами из своей связки, чем он нервировал Ильича.

Бегишев с трудом втиснулся в машину.

– Ну и теремок у вас, – сказал он, – а я думал, что вас всех повязали.

Все с облегчением рассмеялись.

Шеф шутил, значит, дело еще не так плохо.

Потом он оглядел всех в темной машине и спросил:

– Не вижу Аркаши.

– Он ранен.

– Что? Какой идиот это устроил? Ты? – Почему-то Бегишев обернулся к Андрею.

– Аркадий сам виноват, – твердо ответила госпожа Парвус. – Хуже то, что мы не знаем, где он и заявил ли он в полицию.

Андрей перевел. Мадам добавила:

– Нет худа без добра. Теперь наши доли увеличились.

– Кстати, – Ильич умел вмешаться не вовремя, – со мной никто не удосужился согласовать долю местных товарищей. А я полагаю, что она неоправданно велика. Вот так, батенька!

– Про долю ты ничего не знаешь и не должен знать, – рассудительно произнес Бегишев. – Ты получишь свои двадцать процентов, и устраивай революцию в Камеруне.

– Почему в Камеруне? – удивился Ильич.

– А ближе к Москве тебя товарищи по партии не подпустят.

– Погодите, – сказала госпожа Парвус. – Может, сначала проверим, что там лежит. А потом уж поделим. Где нам искать ключ?

– Раз нет ключа, то нужен хороший слесарь, – сказал Бегишев. – У вас есть надежный человек?

– Я могу позвонить в фирму, – сказала госпожа Парвус. – Но будет ли это надежно?

– Это будет очень ненадежно.

– Что же делать? – спросила Антонина, желая показать, что принимает участие в разговоре.

– А может быть, обратиться в мой музей? – спросил Ильич.

– Зачем? – спросил Бегишев.

Андрей перевел.

– Неужели он действительно думает о музее? – удивилась мадам Парвус. – Он сошел с ума. Это же маразм.

– Это не маразм, – Ильич гордо вытянул вперед бородку, – а реализм, товарищи и господа. Если ключ был в моих вещах, то никто не посмеет его выкинуть.

– Какие еще вещи? – взревел Оскар. – Ты из Москвы их присылал?

– Может, на борту есть слесарь? – спросил Андрей. – Я боюсь, что мы зря теряем время.

– Тогда я иду с вами, – твердо сказала госпожа Парвус.

– Еще чего не хватало! – воскликнула Антонина.

– Или вы не покинете шведских вод.