друга, и я уверен, что твоя смерть, хоть ее и считают героической, была заслуженной. Ты сама этого хотела, уклонистка!

Ильич резко повернулся и, обойдя кресло, пошел к выходу. Андрей направился за ним.

Мистер-Твистер догнал его.

– Что говорит ваш джентльмен? – спрашивал он. – Да переведите мне его слова! От этого многое зависит.

– У господина Ленина, – сказал Андрей, – сохраняются идейные разногласия с собеседницей.

– Не может быть! – сопротивлялся Мистер-Твистер. – У них не было идейных расхождений. Фру Цеткин всегда была его сторонницей.

Андрею стоило больших трудов не воскликнуть: «Какая еще Клара Цеткин! Это же Роза Люксембург!»

Он сдержался и спас Ильича. К счастью, Мистер-Твистер не расслышал первых слов Ильича – он совершенно не разбирался в русском языке и плохо в истории Октябрьской революции.

Он не понял, а Андрей не помог ему понять, что Ильич пошел ва-банк, ошибся в попытке угадать старушку, но случайно выиграл.

Андрей догнал Ильича и сказал:

– Шведский господин Юханссен уверен, что у вас никогда не было разногласий с Кларой Цеткин.

– Какая еще Цеткин! – ответил Ильич.

– Подумайте, Владимир Ильич, – настаивал Андрей, опасаясь, что в любой момент кому-то из присутствующих откроется истина, – вы же видели Клару Цеткин, но забыли, что она – ваша союзница по Третьему Интернационалу.

Ильич кинул пробуждающийся взгляд на Андрея и громко произнес:

– Нет, батенька, нет, нет и еще раз нет! Были у нас разногласия с товарищем Цеткин. Я готов вернуться и доказать ей это на простых примерах. Спросите у нашего сопровождающего лица, могу ли я открыто и нелицеприятно объяснить этой Цеткин суть наших разногласий?

– Господин Ленин, – сказал Андрей, – хотел бы возвратиться и завести партийную дискуссию с госпожой Цеткин, которую вы так быстро прервали.

– Ни в коем случае! – воскликнул Мистер-Твистер. – С нас достаточно, мы удовлетворены.

Он вынул мобильный телефон и на ходу принялся быстро говорить по-шведски.

Затем он остановился и, не отнимая телефона от уха, кивал и повторял: «Яйа!»

Затем отыскал глазами Андрея и сказал:

– Шеф ждет вас.

На двери главного кабинета, резной и солидной, как и все на этом этаже, была небольшая вычищенная табличка со словом «President».

Президент сидел за обширным столом, заполнявшим собой треть кабинета, стены которого поблескивали от золота переплетов. Все было как у Мистера-Твистера, но в пять раз внушительнее и крупнее.

Сам президент столу соответствовал – он походил на Мистера-Твистера, но превосходил его размерами и оживленностью.

При виде вошедших посетителей президент поднялся и пошел вокруг стола, изображая гостеприимство.

– Мы ждали этого часа, господа, – сообщил он. – Мы выполнили свой долг перед историей и идеями социал-демократии.

Президент совершил округлое движение рукой, и все увидели на его столе заветную шкатулку.

Она оказалась вовсе не шкатулкой, а железным ящиком размером с небольшой саквояж с железной же округлой ручкой сверху – в таких ящиках по банкам носят деньги и ценные документы. Такие ящики ставят в большие сейфы. Обыкновенные ящики, привыкшие к любым суммам.

– Я не могу сдать вам шкатулку по описи, – сказал президент, предупрежденный, видно, что переводчик гостей говорит лишь по-английски. – Мы сочли возможным ограничиться обусловленными договором испытаниями. Я даю слово, что шкатулку никогда еще не открывали, и не советую вам этого делать, прежде чем вы не достигнете безопасного места. Как вы видите, в шкатулке два отверстия для двух ключей. Один ключ я передаю вам сейчас, второй находится у вас. Прошу!

И президент сделал шаг назад, как бы приглашая взять шкатулку. Произошла забавная пауза, потому что всех охватила нерешительность. К шкатулке ринулись одновременно госпожа Парвус и Ильич. Они столкнулись у стола, но спохватились, что негоже драться на глазах у шведских хранителей.

А Андрей глядел на шкатулку и думал: «А у кого же второй ключ?» Почему он раньше ничего о нем не слышал?

Ильич оказался решительнее, и мадам временно уступила ему. Он потянул железный ящик на себя, ящик оказался тяжелым – он не поднялся сразу, а пополз по столу.

– Ну осторожнее же! – поморщился президент. – Вы мне стол поцарапаете. Он принадлежал королеве Христине.

Ильич поднатужился и понес ящик к выходу.

– Кирпичи в нем, что ли? – спросил он.

Прощаться с президентом и благодарить его пришлось Андрею. Потом Андрей, с которым шли Мистер- Твистер и бухгалтер, догнал их в коридоре.

Ильич шел, согнувшись под углом в сторону, противоположную ящику. Мадам спешила за ним и вытягивала руку вперед, готовая в любой момент перехватить ношу.

– А вы знаете, где второй ключ? – спросил Мистер-Твистер.

– Понятия не имею, – искренне признался Андрей.

Ильич остановился, обернулся и спросил:

– А дверь-то где?

– Давайте понесу, – сказала мадам по-русски.

– Обойдешься.

Но старик запыхался.

Он сообразил:

– Андрюша, возьми ящик. А я тебя подстрахую.

Андрей догнал его и подхватил ящик.

В нем было килограммов пятнадцать. Что же большевики туда положили?

Сзади деловито топали бухгалтер с Мистером-Твистером и другие банковские люди.

– Вы уверены, что правильно поступаете? – спросил Мистер-Твистер.

– А что вы предлагаете? – откликнулся Андрей.

– Оставайтесь у нас. Мы поможем вам организовать безопасную перевозку.

– Это нам обойдется в копеечку! – возразил Ильич, когда Андрей перевел слова Юханссена. – Мадам потребует свою долю, банк потребует свою долю. Что мы привезем домой?

Руки оттягивало до боли.

«Сейчас бросил бы эту проклятую шкатулку. Тем более что это не мое дело и меня не касается. Ведь жалости к Ильичу и его компании я не испытываю…»

– Как вы его довезете, если еще не вынесли отсюда? По-моему, кроме вас, есть немало желающих получить ящик.

– Ах, не надо меня пугать, товарищ Берестов! – возмутился Ильич.

– Потерпи немного, – сказала мадам Парвус. – Сейчас нам поможет мой телохранитель.

– Он такой же телохранитель, как и я. Скажи, что он ее телопользователь или телоутешитель.

– Что он сказал? – закричала мадам Парвус.

– О чем они спорят? – спросил Мистер-Твистер.

– Мы поедем на «Симонов»? – спросил Андрей.

– А тебе зачем знать? – вдруг испугался Ильич. – Ты чего задумал?

Он потянул тонкую руку к ящику, и Андрей был готов его отдать, отчего ящик неминуемо грохнулся бы на пол, но тут его подхватило сразу несколько рук.

– Неси! – крикнул Ильич. – А то отнимут.