– Алеша, ну откуда мне знать его фамилию!

– Он мог представиться.

– А он не представился, они с Бегишевым уже знакомы.

– Конечно, у Оскара здесь деловые контакты… Аркадий Юльевич? Нет, не слышал!

Алеша сложил лист бумаги и спрятал в карман домашней замшевой куртки.

– А как тебе этот старикашка? – спросил он. – Пародийный Ленин?

– Любопытная личность.

– Ты говоришь так, будто знаешь о нем нечто особенное.

– Особенного не знаю, но и пародийным он мне не кажется.

– Пойдем ужинать?

– Сейчас, только умоюсь.

Алеша не удержался, заглянул в тесный туалет, пока Андрей мылся.

– Ты в буддийских странах бывал?

– Почему спрашиваешь?

– Ты веришь в переселение душ?

– Знаешь, мне сегодня об этом говорил Иванов.

– Это еще что за фрукт?

– Это – пародийный Ленин.

– Не было у него такого псевдонима, – сказал Алеша, – Ильин был, Фрей был, а Иванова не было.

Разговор получался странным. Алеша вел себя иначе, чем всегда. Где его вальяжная ирония, умение все превратить в элегантную шутку?

Тут в дверь постучал Кураев, который желал спросить, что чувствует человек, когда совершает полет вместе с трапом с пятиэтажного дома. Хоть он при том присутствовал, но сам ничего подобного не испытывал.

За столом уже сидели Татьяна с Анастасией Николаевной. Но не притрагивались к салату – ожидали мужчин.

– Это было ужасное зрелище, – сказала Анастасия Николаевна. – Можно было умереть только от одного вида.

– Вы легко отделались, – сказала Татьяна.

У нее были глаза как у рыси – желтые, яростные, не соответствующие чертам лица и мягкой манере поведения.

Сколько ей лет? Наверное, под сорок. Такая красивая женщина, а не нашла себе спутника жизни.

– Я вас, мужчин, не люблю, – сказала она, когда принялись за ужин.

– Грубые, волосатые, норовят схватить руками за самые нежные места, – поддержал ее Алеша.

– Ах, я не это имела в виду! – отмахнулась Татьяна. – Я думала о мужской неверности. Почему нужно было в город уходить в компании этого ужасного Бегишева? Неужели Антонина вас привлекает больше меня?

– Антонина доступна. – Алеша пришел на помощь Андрею. – Она тянется к мужчинам всем своим прекрасным телом. А вы уходите в тень.

– Я берегу тело для избранника, – ответила Татьяна.

Она не шутила.

– Андрюша провел день в городе в приключениях и деловых встречах, – сказал Гаврилин. – Он даже обедал с посольским работником.

Никто не оценил иронии Гаврилина.

Анастасия сказала, подбирая ложкой бульон:

– Совершенно противоестественный союз! Что их объединяет?

– А помнишь «Остров сокровищ» Стивенсона? – спросила Татьяна.

– Помню, но не понимаю.

– Там собрались совершенно случайные люди, чтобы искать сокровища.

– Закопанные Петром Первым, а то и новгородскими ушкуйниками на острове Готланд? – догадался Алеша.

– Но зачем им нужен старичок, похожий на Ленина? – спросила Анастасия.

– У него чутье на клады. Бывают же собаки, которые находят по запаху наркотики! – ответил Гаврилин.

– Он шутит, – сказала Татьяна, – ведь наркотики – органические! А он мертвенький.

– Андрюша должен нам помочь, – сказала Анастасия Николаевна. – Ведь он в душе не принадлежит к этому дикому сообществу.

– Как я могу вам помочь?

– Как русский человек русским людям, – сказала старуха. – Вы разделяете взгляды большевиков?

– Ни в коем случае! – ответил Андрей.

– Надеюсь, что, несмотря на вашу молодость, это отношение сложилось на основании жизненного опыта и вы не лицемерите.

– Не обижайся, Андрюша, – сказал Гаврилин. – Анастасия Николаевна бывает излишне эмоциональна.

– Излишней эмоциональности не бывает, – сказала Анастасия Николаевна. – Она бывает искренней и ложной. Меня же искренне волнуют проблемы нашего государства.

Андрей почувствовал, что разговор подходит к важной грани. Наконец-то он узнает что-то об этих дамах.

– Не лучше ли перейти к нам в каюту, у нас есть хорошее вино, – сказала Татьяна, – можем там побеседовать. А то тут слишком много любопытных глаз.

– Но тогда, – улыбнулся Гаврилин, – следует вести себя как настоящие конспираторы, как большевики. Уходим по двое – мы с Андреем сразу после вас. Идем сначала к себе в каюту.

Дамы согласились, что конспирация не помешает, а Гаврилин сказал Андрею, когда они шли к своей каюте:

– Я не знаю, что нам намерены сообщить милые дамы, но мне кажется, что компания Бегишева, куда ты попал по неразумию или недоразумению, – это не детский сад. Это опасные люди. Они ни перед чем не остановятся.

Андрей хмыкнул, соглашаясь.

– Чем меньше они будут знать, тем лучше. Мне даже кажется, что между ними и нашими дамами существует неприкрытый антагонизм.

И с этим Андрей согласился.

– Посидим у нас минут десять, потом пойдем в гости.

За иллюминатором горели окна – теплоход стоял в ста метрах от обыкновенных высоких жилых домов.

– Ты не чувствуешь, что угодил в историю? – спросил Гаврилин.

– Еще как чувствую. Но хотелось бы узнать побольше.

– Любопытство погубило кошку, как говорят англичане.

– Меня особенно не спрашивают, – сказал Андрей.

Он подошел к иллюминатору. Был бы бинокль, можно было бы поглядеть, как ужинают, спорят или укладываются спать прибрежные шведы – благо они не считали нужным закрывать ставни или шторы.

– Если тут есть конфликт, – сказал Гаврилин, – я предпочту быть на стороне дам.

– Ты вообще предпочитаешь быть на стороне дам, – согласился Андрей.

– Шутки – шутками, но Бегишев со товарищи – коммунисты.

– И одновременно спонсоры вашего круиза?

Андрей не поверил Алеше.

– Когда это мешало коммунистам? Особенно если этот круиз – прикрытие для важных дел.

– А кто такие Анастасия с дочкой?

– Ну уж не хуже, чем коммунисты.

И они отправились в гости к Анастасии.