драматически.

Но в тот момент, ни о чем еще не догадываясь, Андрей спросил:

– Но как же вы с ними заключили союз? Если не хотите, то не надо отвечать.

– Я, Андрюша, никогда и никого не боюсь. Я свое отбоялся. Я только тогда храню секреты, когда мне это выгодно. Со мной все было просто. Я оказался один – без друзей, без дома, без пенсии. Мне надо было на старости лет искать работу.

– А почему у вас не было пенсии?

– А потому что, дурачок ты эдакий, трудно дать пенсию человеку, которому положено лежать в Мавзолее.

– Значит, это все-таки вы!

– Вы медленно соображаете, Андрюша. Надо было бы посоветоваться с товарищами.

– С какими?

– Подумайте.

– Я подумаю, а пока рассказывайте.

– Я был вынужден, чтобы не подохнуть с голоду, присоединиться к странной компании людей, которые выдают себя за великих. Телевизионные двойники.

– Копии Наполеона, Ленина, Майкла Джексона?

– И так далее. Главный там – Сталин! Они неплохо зарабатывают на всяких митингах и фестивалях.

– И вы раньше с ними не встречались?

Получилась пауза. Ленин смотрел на несущуюся воду, сплюнул туда, и Андрею захотелось одернуть его: не смейте этого делать! Вы не дома!

Потом Ленин все же сказал:

– Я с ними уже встречался. Я жил бедно, и в этом нет ничего позорного!

– Кроме того, что вы знаете, что Ленин – жив?

– Жива идея, живо его возродившееся во мне тело. Но не больше.

– Значит, вам грозит инсульт?

– Медицина многого добилась. К тому же я веду умеренную жизнь.

– Вам надоело копировать самого себя?

– Правильно! Копировать можно дворника. Копировать, как вы выражаетесь, вождя мирового пролетариата – достаточно ответственная и даже историческая задача. Необходимо вжиться в образ и постараться соответствовать хотя бы морально величию этой фигуры.

Ильич раскраснелся, забыл о том, что находится на ветру, а ведь немолод – уже пережил своего двойника.

– Может, пойдем посидим где-нибудь в тепле? – спросил Андрей.

– И нарвемся на провокацию? – Ленин не шутил.

– А как вы встретились с Бегишевым?

– Антонина как-то пришла на митинг левых сил, где выступал и я. Под видом Ленина. В образе Ленина… Мы разговорились…

– То есть большевикам вы не подошли?

Фрей настороженно посмотрел на Андрея. Тот понял, что перчатками завоевать доверие вождя ему не удалось.

– Сегодня нет большевиков, – сказал он. – Есть так называемые «коммунисты». Я оставляю кавычки на их совести. Не эти люди приведут к новой победе силы народа, не они освободят нас от власти так называемых демократов. Нет, не они!

Ильич взметнул над горной речкой, что шумит неподалеку от шведского королевского дворца, руку в шведской перчатке. И стал похож на один из своих монументов районного масштаба.

– А Бегишев приведет к победе?

– Ах, Андрей, неужели вы не видите, что Бегишев для меня – только средство достижения цели. Если нам все удастся, я получу значительные средства, которые принадлежат не мне, а партии большевиков. С этими средствами я ринусь вперед, к победе.

Ильич опустил руку и добавил:

– Ведь в наши дни никуда без валюты не сунешься.

– То есть Бегишев знал о золоте партии?

– Да, ему сообщили, что нашли документы в особой папке.

– И тут понадобились вы.

– Вот именно! Ах, как им было трудно поверить в то, что я и есть настоящий Ленин!

Фрей сделал паузу, он ожидал реакции Андрея.

Андрей постарался сделать реакцию адекватной.

– То есть как так – настоящий Ленин?

– Опять – двадцать пять! Я же объяснил!

– Вы говорили о буддизме в переносном смысле. Мы же с вами материалисты.

– Ленин вечно жив, – сообщил Фрей. – Я уже был в Стокгольме. В начале революции. Как сейчас помню.

– Все дело в отпечатках пальцев? Как вы смогли их убедить?

– Не сразу. Сначала они привлекли меня – Бегишев проницательный мерзавец. Только потом, когда наши люди стали выяснять, как можно добраться до денег, какие условия, – они приходят и говорят: все, кранты.

Ильич повторил:

– Кранты! – словно каркнул. Ему нравилось слово.

– Они узнали о главном условии?

– Они узнали о том, что для получения золота нужно сверить отпечатки пальцев. Ведь предполагалось, что золото возьмут в ближайшие годы, когда все еще будут живы я, Красин и Свердлов. Но Свердлов умер, а я исчез…

– Ну и как же Бегишев выпутался из этого положения?

– Он проверил, совпадают ли мои пальчики с пальцами Ленина.

– Бред какой-то, – сказал Андрей. – Разве это возможно?

– Наши люди проникли в Мавзолей и сняли отпечатки пальцев того Ленина, который там лежит.

– То есть там лежите вы?

Фрей впервые улыбнулся. Ему понравился парадокс.

– В известном смысле там лежу я. Ведь не бывает одинаковых отпечатков пальцев у двоих разных людей, а?

– Вот этого я не понимаю.

– И не старайтесь, батенька, не старайтесь. Это выше вашего разумения.

– Это шутка?

– Шутка природы. Шутка великой матери природы. Я окончательно и зверски замерз, Андрей! Пошли, скроемся в каюте от жгучих морозов Балтики!

Ильич поднял воротник. Он шел первым, борясь с ветром, и снежинки били ему в лицо.

Рядом по мостовой проезжали машины. Они ехали медленно, пробивая густеющий снег лучами фар.

Андрей понял, что за ними следят.

Может быть, из машины, которая ехала слишком медленно, словно подстраиваясь под скорость пешеходов.

Андрей остановился, полагая, что, когда машина проедет мимо, он сможет увидеть, кто в ней.

Машина медленно проехала мимо. В ней сидели два человека – но разве разглядишь под снегом, когда уже начинает темнеть?

Вроде бы люди незнакомые.

Взревела другая машина – оказывается, Ильич, дойдя до перекрестка, принялся переходить улицу.

И тут из-за поворота вылетел автомобиль.

Наверное, из него не увидели Фрея.