за поиск и арест всех беглецов от федеральных законов за рубежом. Но в последние годы ФБР взяло на себя большую часть функций этой службы, пока в октябре 1979 года Генеральный прокурор при президенте Картере Гриффин Белл не освободил Бюро от этой обязанности, дав возможность сосредоточиться прежде всего на поимке преступников, и формально перенес ответственность за сопровождение большинства преступников-беглецов на маршалов — судебных исполнителей — как дома, так и за рубежом.
Ныне управляемые и координируемые Международным отделением (ЮВ) органы принуждения со штаб-квартирой в Маклине, штат Виргиния (как раз через реку Потомак напротив Вашингтона), международный розыск и сопровождение стали заметной чертой полицейской деятельности. Вот что говорит Вейн Смит («Дюк»), руководитель оперативного отдела и глава ЮВ, который ввел меня в детали дела Уильяма Альстона: «С 1987 года, то есть в течение четырех лет, совместно с Интерполом открыто 14 000 дел и на сегодняшний день (середина 1991 года) Интерполу удалось закрыть 867 из этих дел. В 1987 году поступило 686 запросов в Службу маршалов от НЦБ с просьбой разыскать определенные лица; мы закрыли 587 из них. Так что делается многое!»
Но маршалы не имеют права производить аресты на иностранной территории. Как и офицеры связи Интерпола по наркотикам, они могут присутствовать в том же помещении, где производится арест местными органами охраны правопорядка, но не могут действовать самостоятельно. Вот почему два маршала США дождались, когда Апьстон оказался в воздухе, а самолет вошел в международное пространство, и официально арестовали его. «Дюк» Смит объясняет работу этой системы так: «Что касается дела Альстона, то у нас оказалось достаточно времени, чтобы посадить на самолет двух маршалов. А в воздухе наши парни имеют право произвести арест — при условии, что самолет американский. Вот почему мы предпочитаем по возможности сажать их на американские самолеты. В ином случае возникли бы осложнения.
На каком этапе маршалы производят арест? Это зависит от конкретного случая. Если имеем дело с пассивным, уравновешенным, безропотным пассажиром, к нему подходят и говорят: «Привет, мы — маршалы США. Мы хотим, чтобы вы знали, что находитесь под арестом. Ведите себя спокойно, пейте, ешьте. В аэропорту нас встретят, и все ваши претензии будут удовлетворены». С другой стороны, если имеем дело с враждебной личностью, которая может буйно вести себя, мы садимся сзади и наблюдаем за ним, а потом, когда самолет приземлится, скажем, в Майами, кладем ему руку на плечо и говорим: «Наручники!» В каждом случае нужен индивидуальный подход».
С Уильямом Патриком Альстоном, он же Джафар Саиди, у них проблем не было.
Сейчас Служба маршалов США имеет двух постоянных представителей при НЦБ-Вашингтон, а с 1982 года судебный исполнитель США прикомандирован к Генеральному секретариату Интерпола. Когда в октябре 1984 года создали новую Международную группу извещений, во главе ее был поставлен резидент-маршал США. Сегодня группой руководит Джеймс Салливан — несговорчивый, постоянно обутый в ковбойские сапоги ветеран войны во Вьетнаме, а на стене у него висит плакат из старого фильма Джона Уэйна с серебряным значком маршала — судебного исполнителя. Ему помогают Жак Мерсье — французский полицейский, работающий по долгосрочному контракту, и трое административных работников — французов.
Группа Салливана выпускает около 600 красных извещений в год. Они придерживаются стандартного формуляра, который менялся лишь один раз с тех пор, как Жан Непот впервые разработал его в 1946 году. В нем используются три языка — французский, английский и испанский (в таком порядке) — и содержится вся важная информация, необходимая полицейскому в любой части света для безошибочного опознания преступника: имя, псевдонимы, род занятий, место и дата рождения, внешнее описание, языки, отпечатки пальцев и фотографии. В нем также содержатся основные факты по делу. Кроме того, излагается юридическое обоснование для посылки запроса в данную страну: ордер на арест, обвинительный акт большого жюри и т. д. В извещении говорится: «При обнаружении в каком-либо месте мира просим информировать с перечислением всех подробностей» — а затем указываются адреса запрашивающего НЦБ и Генерального секретариата в Лионе. Кроме того, имеется очень важная фраза: «Будет сделан запрос об экстрадиции из любой страны мира», или для Соединенных Штатов: «Будет сделан запрос об экстрадиции из любой страны, имеющей с США договор об экстрадиции. В остальных странах просьба держать под наблюдением, немедленно уведомлять в любом случае».
Каков же эффект таких извещений? Говорит Салливан: «То, чем оно должно быть, и то, чем оно является на самом деле, не всегда совпадает. Поскольку оно уже отвечает критерию вероятности (то есть уже имело место судебное расследование по сути данного дела в запрашиваемой стране), уже имеется в наличии документ от суда в поддержку извещения, а страна заявила, что она выдаст преступника, — текст извещения вводится в компьютерную систему страны-получателя. Поэтому, если это лицо будет задержано на пограничном контрольном пункте или его остановит полицейский на предмет превышения скорости или проверки документов и если его имя появится на карточке, это автоматически будет означать, что данная персона является разыскиваемым беглецом из другой страны за какое-то конкретное преступление.
К сожалению, из-за дипломатов и этих дурацких законов об экстрадиции некоторые страны не вводят в компьютерную систему красные извещения Интерпола, потому что им требуются особые дипломатические уведомления. Например, в случае взаимоотношений между Францией и США перед тем, как Франция произведет арест кого-то по красному извещению, ей необходима дипломатическая нота США, подтверждающая, что в Штатах уже выдан ордер на арест. Он выдается Госдепартаментом, составляется юристами в Министерстве юстиции и после перевода на французский язык переправляется в Министерство внутренних дел Франции. Только тогда французы выдадут временный ордер и арестуют преступника. Все это весьма длительный процесс.
Да, конечно, вы правы, пока придет подтверждение, беглец уже может находиться в Венесуэле или где-либо еще. Так было и лично со мной».
И он рассказал мне следующую историю:
«Некий американец был осужден за контрабанду наркотиков в Южную Джорджию, в Гленков, расположенный на границе Флориды и Джорджии. Этот район известен изобилием креветок, а также кораблями, которые в больших количествах привозят марихуану и кокаин и бросают якоря в международных водах у Флориды. До вступления приговора в законную силу осужденного выпустили под залог, а он сбежал. Вскоре после этого мы выпустили красное извещение Интерпола.
И вот как-то во Франции американца остановили за превышение скорости. Жандарм ввел его данные в систему, но там ничего не обнаружили. Естественно, из-за дипломатических проволочек его не было в системе. Но жандарм был умным малым, кое-что показалось ему не так. Он провел более глубокую проверку и обнаружил, что в действительности американца разыскивал Интерпол. Французская бригада по наркотикам в Париже связалась со мной. А я связался с НЦБ-Вашингтон и сообщил: «Здесь мы задержали одного парня. Мы выяснили его координаты. Сейчас он на борту корабля в Марселе. Мне нужен ордер на арест. Он мне необходим прямо сейчас». Но из-за волокиты прошло еще две недели и за это время судно исчезло!
Потом его все же арестовали в Австралии. Через спутник засекли судно, шедшее из Марселя в Австралию, и когда он сошел на берег, его там ждали. А в Австралии не требовалась дипломатическая нота, поэтому не пришлось все начинать сначала».
Говорит Салливан: «По теории система должна работать безупречно. Выдается извещение, данные о персоне вводятся в компьютерную систему страны, поскольку очевидно, что это — международный преступник, орудующий, невзирая на государственные границы. Если же его задержат по какой-либо причине, в компьютере должна иметься вся необходимая информация об этом человеке, чтобы произвести арест. Но для меня она имеет большую важность еще и потому, что эта персона может быть опасна. Он может быть террористом или убийцей. Не исключено, что наши действия помогут сохранить кому-то жизнь.
Из-за существующего закона США об экстракции, принятого в 1902 году, эта необходимость обращаться с дипломатической нотой применима ко всем странам, имеющим дело с Соединенными Штатами. Бесспорно, мир с тех пор изменился, но они по-прежнему работают по старому шаблону. До того, как я прибыл сюда, со мной был такой случай. Я работал в Лос-Анджелесе и вел дело одного террориста из ИРА, которого разыскивали в Великобритании. Я отыскал его в Палм-Спрингсе. Мы сидели совсем рядом. Я смотрел на него — и не мог арестовать его без временного ордера на арест от властей США, а пока придет этот ордер, преступник испарится.
Со странами Европейского сообщества процедура другая. Для подтверждения красного извещения в
