странах — членах сообщества нет нужды писать дипломатические ноты, но с Соединенными Штатами целая проблема. Единственная возможность, если у вас есть прочная ниточка, ведущая к разгадке преступления, и вы знаете адрес этого типа, а он в свою очередь собирается на некоторое время задержаться по этому адресу, тогда можно заранее подготовить дипломатическую ноту. Скажем, у меня есть тут в Лионе кое-какая зацепка: я знаю, что разыскиваемое лицо находится в Париже. С помощью электронного перехвата мы узнаем его адрес и можем точно проследить, откуда ему звонят, и у нас вдоволь времени для подготовки дипломатической ноты. Но по чистой случайности, как я говорил, полицейский на улице останавливает слишком редко».
Но для НЦБ есть и такой выход — не обращаться в группу Салливана за полным красным извещением, снабженным фотографией, отпечатками пальцев и прочим, а самим отправлять по радио, телексу или телетайпу по сети Интерпола общие сведения или так называемый «бюллетень во все пункты», конечно, направляя при этом копию в Интерпол. Ныне такая практика используется значительно чаще, чем традиционные красные извещения. Это всегда можно подкрепить официальным красным извещением, но, по крайней мере, так машина начинает крутиться, и там, где нет сомнений в отношении личности беглеца, было бы юридически эффективно дать полицейскому страны-члена право, говоря словами помощника Салливана Жака Мерсье, «временно задержать и допросить». Если идентичность в самом деле подтверждается без помощи полного красного извещения, то тогда запрашивающая страна просто «по обычным дипломатическим каналам» подтверждает, что будет обращаться с просьбой об экстрадиции, как это было бы и в случае извещения.
Иногда же вообще не требуется красного извещения. Вот что однажды случилось.
В апреле 1986 года судья в Кальтаниссетте (Сицилия) выдал ордер на арест Розетты Магаддино, сицилийки 39 лет, разыскиваемой по подозрению в принадлежности к банде из десяти человек, занимавшейся в начале 80-х годов перевозками героина между Италией и Нью-Йорком. Но она бежала из страны, а в марте 1986 года была заочно приговорена к семи годам тюремного заключения.
Римское представительство не запрашивало у Генерального секретариата красное извещение. Оно просто составило заявление, в котором были приведены основные факты со стандартной концовкой: «В случае обнаружения просьба задержать и немедленно известить наше национальное бюро. Разрешение на экстрадицию будет испрошено по обычным каналам. С уважением…»
Дело не было закрыто. Предполагалось, что она может получить статус беженца в Соединенных Штатах. Поэтому Служба маршалов — судебных исполнителей запросила расследование дела и в рабочем порядке сообщила, что женщина, возможно, находится в Штатах, но они не знают точного места нахождения.
В Соединенных Штатах пользуется чрезвычайным успехом телевизионная передача «Срочно разыскивается в Америке», которая помогает в розыске скрывающихся от правосудия. В передаче рассказывается об их делах массовой аудитории и ведущая обращается с просьбой позвонить в случае опознания. В начале 1991 года руководители этой программы обратились в Службу маршалов и предложили помощь в розыске международного, а не американского подозреваемого. Дело Розетты Магаддино подошло идеально. Оно безусловно было международным, в нем участвовал Интерпол (интригующее слово для средств информации). А Розетта предположительно вела самую обычную жизнь, то есть была хорошо знакома своему окружению.
Это сработало. Программа транслировалась 17 мая 1991 года, в пятницу, и уже на следующий день маршалы арестовали Магаддино (к тому времени у нее было другое имя) в момент, когда она уезжала из своего дома в Порт-Шарлотт во Флориде. Позвонили люди, узнавшие ее. Немедленно признательные итальянцы «по обычным дипломатическим каналам» подтвердили, что они настаивают на экстрадиции. 13 сентября 1991 года Магаддино отослали в Италию.
Красное извещение часто называют «международным ордером на арест». Я действительно так называл эту бумагу в различных журнальных статьях на протяжении ряда лет и на страницах этой книги, но это не значит, что полицейские в стране — члене Интерпола всегда будут действовать по этому ордеру, даже если он исходит из компьютерной системы их собственной страны. В этом вопросе берет верх национальный суверенитет, и каждая страна действует по своим правилам. Большинство стран, включая Великобританию, Францию, Германию и США, допускают арест только при наличии выданного их собственным судьей или магистратом ордера на транзитный арест лица для экстрадиции. На практике, хотя красное извещение и утверждает, что будет потребована экстрадиция, многие страны до сих пор запрашивают в каждом конкретном случае подтверждение просящего органа («по обычным дипломатическим каналам», то есть в письменной форме через местное посольство), что он собирается потребовать экстрадиции — еще до того, как страна разрешит своей полиции просить у судьи или магистрата ордер на транзитный арест. «Что произойдет, если разыскиваемый успеет исчезнуть за это время?» — спросил я у офицера полиции лондонского НЦБ. «Мы его теряем! — ответил он, — но это не наша вина, а просчеты, если хотите, системы законодательства».
Полиция других стран практикует более жесткий подход. Одилон Эмонд, офицер канадской полиции и начальник отделения полиции в Лионе, говорит: «У нас в Канаде, например, красное извещение — это то же самое объявление о розыске. Вне всяких сомнений! Что я наверняка сделал бы дома в Ванкувере — так это держал бы подозреваемого под наблюдением 24 часа в сутки до тех пор, пока не получил нужного документа, по которому взял бы его под арест. Что будет, если он попытается покинуть страну? Он не сможет! Мы найдем способ задержать его при обработке акта иммиграции или еще каким-либо образом. Иногда, должен признаться, в такой ситуации мы задерживали некоторых лиц без особо веских поводов. В любом случае мы найдем способ задержать подозреваемого.
Все зависит от страны. Некоторые страны предпримут дополнительные меры, которые мы практикуем в Канаде; американцы тоже пойдут на это. Но мне известно несколько стран, которые в силу своих законов не имеют той власти, какой обладаю я, или имеют ее в меньшей степени. Влияет также природа преступления, совершенного разыскиваемым. Мы не будем раздувать такую кампанию для мелких дел.
Иногда бывает достаточно всего лишь телефонного разговора, как, например, в этом случае в Америке:
В январе 1986 года 25-летний нарушитель федерального режима, обвиняемый в убийстве на почве наркотиков в Массачусетсе бежал из Соединенных Штатов. Интерпол, по запросу вашингтонского НЦБ, выдал красное извещение, и следователи Службы маршалов с помощью полиции обнаружили его в Ирландии. Был выяснен его адрес. Но, пока решались бюрократические вопросы, разыскиваемый исчез.
Следователи снова напали на его след в Малаге, в Испании. На этот раз шеф Ларри Гоменик, предшественник «Дюка» Смита, был уверен, что никаких осечек не будет. Он позвонил в посольство США в Мадриде и попросил срочно поговорить с испанскими властями и заверить их в том, что после ареста преступник будет в самое ближайшее время действительно препровожден в Соединенные Штаты.
Посольство дало согласие, испанская полиция арестовала его, и после того, как испанский суд организовал его экстрадицию, американские маршалы вылетели в Испанию за преступником.
Но даже при соблюдении всех формальностей любая страна может сама решить, давать ли ход красному извещению или заявлению. В деликатных вопросах, связанных с суверенностью государства, некоторые страны отказываются от этого. Такой шаг может быть сделан обеими сторонами — и страной, которая должна ввести в действие красное извещение, и страной, его приславшей.
В июле 1985 года судно «Воин радуги», принадлежащее международному движению за чистоту окружающей среды «Гринпис», стояло на якоре в гавани Окленда, в Новой Зеландии и ожидало скорой отправки в широко освещавшуюся в прессе акцию протеста у французского атомного испытательного полигона на атолле Муруроа в южной части Тихого океана. Внезапно раздался грохот — дно судна разворотило двумя взрывами ниже ватерлинии, и оно затонуло. Девять человек, находившихся на борту, спаслись, но погиб фотограф.
Французское правительство гневно отвергло свою причастность к этому акту, который премьер- министр Новой Зеландии Дэвид Лэндж назвал «актом государственного терроризма». Однако позже правительство Франции признало, что мины были установлены агентами французских спецслужб, и
