Слушая звуки литургии божественной, Наблюдая вечный обряд причастия, И свет свечей восковых, и чувствуя Сильный, густой, волнующий дух ладана! Не как сейчас лежу, умирающий Медленно, будто жизнь вытекает каплями, Ладони сжав, будто держу посох пастырский, Ноги вытянув, будто земли коснуться могу, И одежды мои последние Уже легли скульптурными складками. Вот свечи гаснут, и думы странные Входят в меня, и шумит в ушах, Будто жил я уже до сей жизни земной, И о папах, кардиналах и епископах, О святом Праксидии и его Нагорной проповеди, И о матери вашей, бледной, с очами говорящими, И о новонайденных урнах агатовых Свежих, как день, и о мрамора языке, Латыни ясной и классической… Ага, ELUCESCEBAT[10] говорит наш друг!? Нет, Туллия, Ульпиана в крайнем случае! Тяжел был мой путь и короток. Весь ляпис, весь, детки! Иль папе Римскому Все отписать? Сердца не ешьте мне! Глаза ваши, как ящерицы, бегают, Блестят, как у покойной матери, Не задумали вы разъять мой фриз, Изменить мой план, заполнить вазу Гроздьями, маску добавить и терм[11], И рысь привязать к треножнику, Дабы она повергла тирс, прыгая, Для удобства моего на смертном одре, Где лежу я, вынужден спрашивать: 'Жив ли я или умер уже'? Оставьте меня, оставьте, негодные! Неблагодарностью вы меня измучали, До смерти довели – желали этого, Богом клянусь, желали этого! – Почему здесь камни крошатся, Проступает пот на них, как будто мертвые Из могил наружу просачиваются – Чтобы мир восхитить, нет боле ляписа! Ну, идите же! Благословляю вас. Мало свечей, но в ряд поставлены. Уходя, склоните головы, как певчие, И оставьте меня в церкви моей, церкви убежища Где смогу в покое я посматривать Как Гендольф из гроба ухмыляется – До сих пор завидует, так хороша она была! Перевод Эдуард Юрьевич Ермаков
1. Шпоры и седло Шпоры, седло, на коня – и вперед! Замок спасения скорого ждет. Раньше, чем солнце помчится в полет – (Хор) 'Шпоры, седло, на коня – и вперед!' Сонных предместий мелькает черед, Ранний прохожий рукою махнет: 'Рыцарю слава, что песню поет – (Хор) Шпоры, седло, на коня – и вперед!' Лосем, что гончими взят в оборот, Замок Брансепит средь войска встает. Тупоголовый[12] вождь сдаться зовет: (Хор) 'Ну-ка, в седло, на коня – и вперед!' Трусам Гертруда моя в укорот Смехом ответит: 'Нет, так не пойдет! Лучше нам выйти в нежданный налет! (Хор) Шпоры, седло, на коня – и вперед!' 2. Как на парад Кента земля встала за Короля,
