вас решится рассказать мне их? — Парочка заговорщически переглянулась. Рейвен усмехнулась, заранее радуясь тому, что сейчас услышит. — Что, несколько изменилась ситуация?
— И даже очень, — согласился Уэйн, улыбаясь Джули, — только эта ситуация длится около шести лет.
— Шести лет?! — У Рейвен от изумления полезли брови наверх.
— Тогда я получил отставку от одной особы, — сказал Уэйн, зажигая сигарету. — От кого — догадайся!
— Да, я всегда думала, что он влюблен в тебя, Рейвен, — объяснила Джули, глядя на Уэйна.
— В меня?! — удивленно воскликнула Рейвен.
— Я пытался отнестись к этому с юмором, — заметил Уэйн, окутанный клубами дыма. — И обдумывал, как стать более привлекательным.
— О, ты и так необычайно привлекателен, — возразила Рейвен и, хихикнув, поцеловала его в щеку. — Безумно привлекателен. Только я никогда не верила, что ты можешь быть влюблен в меня. Ты всегда предпочитал красивых манекенщиц с их неподвижными лицами и длинными ногами.
— Думаю, не следует напоминать об этом в данный момент, — возмущенно заявил Уэйн.
— Это все правда, — согласилась Джули, улыбаясь, — только у меня нет никаких проблем с его развеселым прошлым.
— И когда все это произошло? — полюбопытствовала Рейвен. — Я возвращаюсь из поездки через пять недель и обнаруживаю двух моих лучших друзей, глядящих друг на друга с телячьим восторгом.
— Я никогда ни на кого не смотрел с телячьим восторгом, — возразил Уэйн. — Теплым взглядом, это возможно.
— Когда? — повторила Рейвен свой вопрос.
— Я увидела его в первое утро моего круиза на теплоходе, — начала рассказывать Джули. — Я сидела в шезлонге и, как ты думаешь, кто подошел ко мне в отличном, специально сшитом для Средиземного моря белом костюме?
— В самом деле? — Рейвен с некоторым сомнением глянула на Уэйна. — Думаю, не ошибусь, если скажу, кто это был.
— Кажется, у тебя есть возможность догадаться, — стряхивая пепел в ближайшую вазу, невозмутимо заявил Уэйн. — Если бы я не подсуетился, то она очаровала бы какого-нибудь корабельного магната или ловкого матроса…
— Я уверена, что очаровать финансового магната могла еще несколько лет назад, — парировала Джули, — а что касается матроса…
— Однако я решил, что круиз будет хорошим местом, чтобы завоевать ее. И завоевал… до удивления просто, — заметил он.
— О, в самом деле?! Ты уверен в этом?! — с деланным удивлением воскликнула Джули.
Уэйн загасил сигарету и заключил свою любимую в объятия.
— Женщины всегда считали меня неотразимым, — самоуверенно изрек этот покоритель сердец.
— Они будут в большей безопасности, если перестанут так считать. Я могу ведь попортить им личики, — проворковала Джули и обвила руками шею Уэйна.
— Женщин надо подвергать испытанию, прежде чем соединиться с ними. — Уэйн поцеловал Джули, подтвердив тем самым, что она лучшая из всех.
— Вижу, что вы собираетесь быть предельно счастливой парой. Вы позволите мне предсказать вам скорую свадьбу? — Рейвен запнулась… — Итак, вы женитесь?
— Конечно, — ответил Уэйн. — Или ты уже не доверяешь каждому второму мужчине и во всем сомневаешься? — Он опять поцеловал свою избранницу, не заметив, что у Рейвен выступили слезы.
Она крепко обняла своих друзей.
— Именно сейчас мне было необходимо услышать что-нибудь вроде этого. Я собираюсь оставить вас здесь одних. Вы можете пожить в свое удовольствие, пока я уеду. Могу я сказать Хендерсону или это секрет?
— Можешь сказать, — разрешила Джули, — мы собираемся сделать этот решительный шаг на следующей неделе.
— Это прекрасно, Джули! Кажется, в холодильнике есть шампанское, верно? Мы отпразднуем это событие и выпьем, когда я вернусь с ланча. Меня не будет несколько часов.
— Рейвен. — Джули остановила ее перед дверью. Рейвен с любопытством глянула через плечо. — Твой кошелек. — Улыбаясь, Джули взяла его со стола. — Не забудь поесть, хорошо? — потребовала она, и подала кошелек Рейвен.
— Не забуду, — уверила ее Рейвен и вышла.
Около часа Рейвен сидела на застекленной террасе ресторана, ковыряя вилкой заказанное блюдо. В зале было с десяток завсегдатаев, хорошо ей знакомых, и ей пришлось обменяться приветствиями до того, как она села за столик в углу. Зал был искусно украшен тропическими растениями и цветами. Солнце, светящее сквозь стекла, и зелень создавали ощущение тепла и даже летнего зноя. Пол был выложен изразцами, в дальнем конце постоянно били фонтаны. Рейвен нравилась элегантность ресторана, плетенная из прутьев мебель, пряные ароматы подающихся блюд и цветов.
Наконец появился ее агент, Хендерсон. Это был крупный дородный мужчина, похожий на толстый обрубок дерева, только отполированный. Он считался очень способным человеком. У него была ярко-рыжая копна волос, которые слегка вились на макушке, и светло-голубые веселые глаза, очень цепкие и проницательные, широкое плоское лицо, усеянное веснушками. Все это создавало облик добродушного человека. Но впечатление было обманчивым.
Он мог улыбаться, выглядеть доброжелательным и несколько медлительным. Это было лучшее средство самозащиты. С первых дней их знакомства Рейвен поняла, что на самом деле он человек резкий, а при необходимости даже жестокий. Правда, он любил Рейвен, не только потому, что с ее помощью он разбогател, но и потому, что она никогда не противилась тому, что он делал. А Хендерсон никогда ничего не рассказывал о своих клиентах. И это вполне устраивало певицу.
Сейчас агент предоставил ей возможность развивать свою идею о поездке в Австралию и Новую Зеландию. Рейвен ссылалась на пластинки, которые уже распространились по всем странам мира. Хендерсон не спеша ел телятину, запивая ее густым красным вином, пока Рейвен рассказывала о себе и время от времени пригубливала из бокала белое вино.
Он отметил про себя, что она не упоминает о партитуре для мюзикла, о времени, проведенном в Корнуолле. Из своих источников он знал о том, как продвигается работа и что партитура уже почти готова. Разговор Хендерсона со Стивом Джареттом изобиловал похвалами. Лорен Чейз одобрила каждый из присланных номеров, начали работать и хореографы. Казалось, вся партитура будет передана для дальнейшей работы без задержек.
Поэтому Хендерсон был удивлен, когда Рейвен так внезапно вернулась из Корнуолла. Он ждал ее телефонного звонка, заверения, что партитура готова, но она известила, что они с Брэндоном хотят отдохнуть неделю или две и ничего не делать. Однако она появилась в Лондоне раньше и одна.
Рейвен явно нервничала, болтала, стремительно перескакивая с одного предмета на другой. Хендерсон не прерывал ее, делая вид, что его интересует только еда. Она говорила без остановки пятнадцать минут, затем стала выдыхаться. Хендерсон ждал.
— Ну хорошо, — сказал он, вытирая губы салфеткой, — не думаю, что возникнут проблемы с гастролями в Австралию.
— Прекрасно. — Подцепив креветку, она жевала ее с отсутствующим видом.
— Пока организуются гастроли, вам надо сделать небольшой перерыв и где-нибудь провести отпуск.
Певица удивленно подняла брови.
— Нет, я думала, вы сразу же купите мне билеты туда и обратно и быстро организуете рекламу моих выступлений.
— Я могу это сделать, — сказал он добродушно, — после того как вы проведете несколько недель
