- Привестствую, - сказал кузнец, приложив ко лбу кулак.
Я поприветствовал в ответ и рассказал ему, что мне нужно (о том, что это может мне понадобиться, сказал мне Ванней). Кузнец внимательно слушал, потом взял протянутый ему патрон.
Тот самый патрон, с помощью которого я ввел в транс юного Билла. Кузнец поднес его к свету.
- Сколько в нем гранов пороха, сказать можете?
А как же. - Пятьдесят семь.
- Так много? Боги! Просто чудо, что дуло вашего револьвера не разрывает, когда нажимаете на курок!
Револьверы моего отца, те, котрые когда-нибудь перейдут ко мне, требовали патронов на семьдесят шесть гранов, но этого я не сказал: он, наверное, все равно бы не поверил.
- Сможете выполнить мою просьбу, сай?
- Думаю, да, - кузнец поразмыслил еще немного, потом кивнул. - Точно смогу, но не сегодня. Не люблю растапливать горн на таком ветру. Один уголек - и весь город вспыхнет, как спичка. А пожарной службы у нас не водится с тех пор как мой па был пацаном.
Я вытащил мешочек с золотыми и вытряс на ладонь две штуки. Поразмыслил и прибавил еще один. Кузнец жадно уставился на них, а смотрел он на свой двухгодичный заработок.
- Сегодня, - сказал я.
Кузнец растянул рот в улыбке, в рыжей бороде мелькнули зубы потрясающей белизны. - Экий вы дьявол-искуситель! Да за такую плату я на все пойду, пусть даже сам Галаад выгорит дотла. К закату закончу.
- Закончите к трем.
- Дык а я о чем? К трем и не минутой позже.
- Хорошо. Теперь скажите, где тут у вас ресторан с лучшей жрачкой?
- У нас их всего два, и ни в одном из них вас не заставят вспомнить мамочкины пироги, хотя и не отравят. Наверное, Кафе Рейси все-таки получше.
Этого мне было достаточно: такой растущий паренек, как Билл Стритер, всегда готов променять качество на количество. Я направился к кафе, идя навстречу ветру.
К ночи самум разойдется по полной, - сказал мне мальчик, и, судя по всему, он был прав. Ему пришлось пройти через многое, поэтому пусть отдохнет.
Теперь, когда я знал про татуировку на лодыжке, Билл мог мне и не понадобиться, но оболочнику об этом не узнать. В камере мальчик будет в безопасности. По крайней мере, я на это надеялся.
Я готов был поклясться, что похлебка вместо соли приправлена щелочной пылью, но мальчик выхлебал все до конца и доел мою порцию, как только я ее отставил.
Один из помощников похуже сварил кофе, и мы выпили его из жестяных кружек. Трапезничали мы прямо в камере, сидя на полу по-турецки.
Я ждал звонка джинг-джанга, но тот молчал. Это меня не удивляло. Даже если Джейми со старшим шерифом и добрались до аппарата, провода скорее всего оборвал ветер.
- Ты, наверно, все знаешь про эти ветра, которые у вас называют самумами, -обратился я к Биллу.
- Ну, да, -ответил он. - Сейчас как раз сезон. Постоянщики их ненавидят, а кнуты - еще больше, потому что когда они на пастбищах, им приходится спать под открытым небом. А костер ночью, понятно, развести нельзя, потому что…
- Из-за угольков, -сказал я, вспомнив кузнеца.
- Из-за них самых. А похлебка уже вся?
- Да, но у нас еще кое-что есть.
Я передал ему маленький мешочек. Он заглянул внутрь и просиял.
- Конфеты! Сосалки и крученки!
Он протянул мешочек мне.
- Нате. Вы первый.
Я взял одну шоколадную крученку и отодвинул мешочек.
- Остальное можешь доедать. Если, конечно, не боишься, что живот разболится.
- Не-а, не боюсь, - ответил он и принялся за конфеты. Смотреть на него было приятно. Сунув третью крученку в рот и запихнув за щеку, будто белка, мальчик спросил:
- А что со мной дальше будет, сай? Теперь, когда папы не стало…
- Не знаю, но если Бог захочет, то и вода будет.
И я уже знал, где эту воду найти. Если мы покончим с оболочником, некая леди-великанша по имени Эверлинн будет у нас в долгу. Да и сомневаюсь я, что Билл Стритер будет первым беспризорником, которого она приютит.
Я вернулся к самуму.
- Сколько еще он будет крепчать?
- К ночи станет ураганом, может, после полуночи. А завтра днем стихнет.
- Ты знаешь, где живут соляки?
- Ага, я у них даже был. Один раз с папой, когда мы ездили смотреть скачки, которые они иногда проводят и еще раз - с погонщиками, поискать отбившихся от табуна лошадей. Соляки их находят, а мы потом платим им галетами за каждую с клеймом Джефферсонов.
- Мой напарник поехал туда с шерифом Пиви и еще с парой человек. Думаешь, у них есть шанс вернуться до наступления ночи?
Я был уверен, что он скажет 'нет', но мальчик меня удивил.
- Ну, учитывая, что от Соляной Деревни дорога идет все время под гору, я бы сказал, что есть. Если поскачут быстро.
Значит, правильно я сделал, что сказал кузнецу поторапливаться, хотя и понятно, что не стоит полностью полагаться на оценку простого паренька.
- Слушай сюда, юный Билл. Когда они вернутся, то приведут с собой нескольких соляков. Может, дюжину, а может, человек двадцать. Скорее всего нам с Джейми придется провести их через тюрьму мимо твоей камеры, но ты не бойся: дверь камеры будет заперта. И тебе не надо будет ничего говорить - просто смотреть.
- Если вы думаете, что я укажу на того, кто убил моего папу, то зря. Я даже не помню, видел ли я его.
- Возможно, тебе вообще ни придется на них смотреть, - сказал я, искренне в это веря.
Мы будем заводить их по трое в контору шерифа и прикажем приподнять штанины. А найдем человека с синим кольцом на лодыжке - сразу повяжем. Да это, наверное, и не человек уже.
- Хотите еще крученку, сай? Осталось три штучки, а я уже не могу.
- Оставь на потом, - сказал я и поднялся.
Лицо мальчика помрачнело.
- Вы вернетесь? Я не хочу оставаться здесь один.
- А как же, - я вышел из камеры, запер дверь и через прутья решетки бросил ему кольцо с ключами. - Впустишь меня, когда вернусь.
Толстого помощника в черной шляпе звали Стротер, а того, что с челюстью, - Пикенс.
Они смотрели на меня с опаской и недоверием, что я почел за удачное сочетание. Опаска и недоверие - да, с этим я мог работать.
