- Я слышу.

- Я хочу, чтобы твой разум вернулся к прошлой ночи. Твои разум, глаза и уши. Ты это сделаешь?

Он нахмурился. - Я не хочу.

- Это не опасно. Все уже случилось и к тому же, с тобой я.

- Вы со мной. И у вас револьверы.

- Правильно. Пока ты слышишь мой голос, с тобой ничего не случится, потому что мы вместе. Ты под моей защитой, понимаешь?

- Да.

- Твой папа наказал тебе идти спать под звездами, так?

- Ага, сказал, что ночь будет теплой.

- Но причина была не в этом, правильно?

- Не в этом. Дело в Элроде. Однажды он схватил кошку за хвост, повертел ее и выкинул. Она так и не вернулась. Иногда он тягает меня за волосы и поет 'Парень, который любил Дженни'. Папа его остановить не может, потому что Элрод больше и сильнее. А еще он держит нож в сапоге. Мог и зарезать. Но чудовище он зарезать не смог, так ведь?

Сцепленные руки мальчика дрожали. - Элрод мертв, и мне радостно. Мне жалко остальных… и моего папу, не знаю, что мне без него делать… но я рад, что Элрод погиб. Больше он меня цеплять не будет. Не будет пугать. И я все видел, ага.

Значит все-таки он знает больше, чем лежит на поверхности его разума.

- Сейчас ты на пастбище.

- На пастбище…

- Ты завернулся в одеяло и лоскут.

- В тряпку.

- В одеяло и тряпку. Ты пока еще не спишь, может, смотришь на звезды… На Древнюю Звезду и Древнюю Мать.

- Нет, нет, я сплю, - сказал Билл. - Но крики будят меня. Крики из барака. И звуки борьбы. Что-то ломается. Слышен рев.

- И что делаешь ты, Билл?

- Иду туда. Мне страшно, но мой па… мой па там. Заглядываю в крайнее окно. Оно из вощеной бумаги, но видно неплохо. Лучше, чем мне бы хотелось. Потому что вижу… вижу… мистер, можно мне проснуться?

- Пока нет. Помни, что я с тобой.

- Вы достали револьверы, мистер? - мальчик дрожал.

- Достал. Чтобы защитить тебя. Что ты видишь?

- Кровь. И чудовище.

- Какое? Можешь описать?

- Это медведь. Такой огромный, что касается потолка. Он идет между койками, понимаете, на задних лапах… хватает парней и разрывает на части длиннющими когтями.

Из- под сомкнутых век мальчика просочились слезы и потекли по щекам.

- Последним был Элрод. Он побежал к задней двери, с поленницей снаружи… и когда понял, что до нее ему не добраться, он обернулся и приготовился к борьбе. В руках держал нож. Попробовал ткнуть чудовище…

Медленно, словно под водой, правая рука мальчика поднялась с колен. Он сжал ее в кулак и выкинул вперед, будто делая удар ножом.

- Медверь схватил руку Элрода и оторвал у самого плеча. Элрод заорал. Однажды я видел лошадь, которая вступила в гомпью нору и сломала ногу. Она кричала так же. А тварь… она ударила Элрода в лицо его же рукой. Кровь летела во все стороны. Жилы свисали из раны и стегали по коже, будто веревки.Элрод привалился к двери и начал съезжать на пол. Медведь схватил его и впился ему в шею… звук был… мистер, он просто откусил Элроду голову. Я хочу проснуться. Пожалуйста.

- Уже скоро. И что ты сделал?

- Я побежал. Думал бежать к большому дому, но сай Джефферсон… он… он…

- Что он?

- Он выстрелил в меня! Не думаю, что он это нарочно. Наверное, просто увидел меня уголком глаза и подумал… Я услышал, как пуля просвистела мимо меня. ЩЩЩЩух! - так близко она пролетела. Ну я передумал и побежал к загону. Пока бежал,услышал еще два выстрела, а потом еще крики. Я не повернулся, чтобы посмотреть, но знал, что на этот раз кричал сай Джефферсон.

Эту часть рассказа мы знали по следам и останкам жертв: тварь вырвалась из барака, схватила четырехзарядник Джефферсона и согнула ему дуло. Потом выпустила тому кишки и швырнула в барак, к погонщикам.

Выстрел Джефферсона спас юному Биллу жизнь. Если бы не он, мальчик побежал бы прямиком к большому дому и погиб бы вместе с домочадцами сая.

- Ты вбегаешь в седельный сарай, в котором мы тебя и нашли.

- Ага, точно. И прячусь под кучей упряжи. И я слышу, что оно… приближается, - мальчик заново переживал события той ночи. Слова произносил все медленнее.

Речь его прервали рыдания. Я знал, что ему больно - так всегда бывает с воспоминаниями о страшном - но продолжал давить.

Ничего другого мне не оставалось: то, что произошло в том заброшенном сарае, играло важную роль, а юный Билл был тому единственным свидетелем.

Дважды он пытался просто пересказывать события, а не заново переживать их. Это означало, что он старается вырваться из транса, и мне пришлось послать его глубже. В конце концов я узнал все, что хотел.

Узнал об ужасе, который сковал его при звуках рычащей и сопящей твари, которая неумолимо приближалась. О том, как звуки стали меняться и превратились в вой какой-то огромной кошки.

Юный Билл рассказал, что от этого воя он не выдержал и обмочился. Просто не смог сдержаться.

Он ждал, что кошка войдет в сарай, зная, что она быстро найдет его по запаху мочи, но она все не входила. Потом стало тихо… еще тише… и снова крики.

- Поначалу это крик кошки, но потом он сменяется человеческим. Сперва высокий, словно кричит женщина, потом начинает грубеть и становится мужским. Крики не стихают. Мне самому хочется кричать. Мне показалось…

- Тебе кажется, - сказал я, - тебе кажется, Билл, кажется сейчас, потому что сейчас все и происходит. Но я здесь, чтобы защитить тебя. И со мной револьверы.

- Мне кажется, что у меня расколется голова. И тут крики стихают… и оно входит.

- Оно идет по проходу до другой двери, так?

Мальчик покачал головой. - Не идет - тащится, еле ноги передвигает. Будто бы оно ранено. Проходит мимо меня. Думаю, можно назвать его 'он' - это мужчина. Он почти что падает, но успевает ухватится за дверь стойла и идет дальше. Уже немного лучше.

- Увереннее?

- Да.

- Ты видишь его лицо? - думаю, я уже знал ответ на этот вопрос.

- Нет, только ноги. Через щели в упряжи. Луна взошла, и я вижу их очень хорошо.

Может и так, но не будет же он узнавать оболочника по ногам… Я уже открыл рот, чтобы начать выводить его из транса, но тут он заговорил снова.

- У него кольцо на лодыжке.

Я наклонился впред, словно мальчик мог меня видеть, хотя если он погрузился достаточно глубоко, то, возможно, мог, даже с закрытыми глазами.

- Что за кольцо? Металлическое, как у кандалов?

- Я не знаю, что это.

- Может такое, какое быкам в нос вставляют? Знаешь, о чем я?

- Нет. Такое, как у Элрода на руке, только у Элрода там голыя женщина и ее почти не видно.